Кем были наши предки до того, как стали русскими, украинцами и белорусами.
Название вятичи, по всей вероятности, происходит от праславянского vęt- «большой», как и названия «венеды» и «вандалы». Согласно «Повести временных лет» вятичи произошли «от рода ляхов», то есть от западных славян. Расселение вятичей шло с территории Днепровского левобережья и даже с верховьев Днестра. В бассейне реки Ока они основали собственное государство – Вантит, которое упоминается в работах арабского историка Гардизи.
Вятичи были чрезвычайно свободолюбивым народом: киевским князьям пришлось захватывать их не менее четырех раз.
Последний раз вятичи как отдельное племя упоминаются в летописях в 1197 году, но наследие вятичей прослеживается вплоть до XVII века. Многие историки считают вятичей предками современных москвичей.
Известно, что племена вятичей очень долго придерживались языческой веры. Летописец Нестор упоминает, что у этого союза племен многоженство было в порядке вещей. В XII веке вятичами был убит христианский миссионер Кукша Печерский, и только к XV веку племена вятичей окончательно приняли православие.
Впервые кривичи были упомянуты в летописи в 856 году, хотя археологические находки свидетельствуют о зарождении кривичей как отдельного племени еще в VI веке. Кривичи были одним из крупнейших восточнославянских племен и жили на территории современной Белоруссии, а также в районах Подвинья и Поднепровья. Главными городами кривичей были Смоленск, Полоцк и Изборск.
Название племенного союза происходит от имени языческого первосвященника криве-кривайтиса. Криве означало «изогнутый», что в равной степени могло указывать на преклонные годы жреца, так и на его ритуальный посох.
Согласно легендам, когда верховный жрец больше не мог выполнять свои обязанности, он совершал самосожжение. Основной задачей криве-кривайтиса были жертвоприношения. Обычно в жертву приносили козлов, но порой животное могли заменить и человеком.
Последний племенной князь кривичей Рогволод был убит в 980 году новгородским князем Владимиром Святославичем, который взял в жены его дочь. В летописях кривичи упоминаются вплоть до 1162 года. Впоследствии они смешались с другими племенами и стали предками современных литовцев, русских и белорусов.
Поляне не имеют никакого отношения к Польше. Считается, что эти племена пришли с Дуная и обосновались на территории современной Украины. Именно поляне являются основателями Киева и основными предками современных украинцев.
По легенде, в племени полян жили три брата Кий, Щёк и Хорив со своей сестрой Лыбедью. Построили братья на берегу Днепра город и назвали его Киевом, в честь старшего брата. Эти братья положили начало первому княжескому роду. Когда хазары обложили полян данью, те выплатили им первую обоюдоострыми мечами.
Изначально поляне были в проигрышном положении, со всех сторон они были зажаты более многочисленными и сильными соседями, а хазары вынудили полян платить им дань. Но к середине VIII века, благодаря экономическому и культурному подъему, поляне перешли от выжидания к наступательной тактике.
Захватив многие земли соседей, в 882 году поляне сами оказались под ударом. Новгородский князь Олег захватил их земли, а Киев объявил столицей своего нового государства.
Последний раз поляне упоминаются в летописи в 944 году в связи с походом князя Игоря на Византию.
Про белых хорватов известно немного. Они пришли с верховий реки Висла и поселились на Дунае и вдоль реки Морава. Считается, что их родиной была Великая (Белая) Хорватия, которая располагалась на отрогах Карпатских гор. Но в VII веке, под давлением немцев и поляков, хорваты начали покидать свое государство и уходить на восток.
Согласно «Повести временных лет» белые хорваты участвовали в походе Олега на Царьград в 907 году. Но также летописи свидетельствуют, что князь Владимир в 992 году «ходил на хорваты». Так свободное племя стало частью Киевской Руси.
Считается, что белые хорваты являются предками карпатских русинов.
Древляне имеют скверную репутацию. Киевские князья дважды облагали древлян данью за поднятие восстания. Милосердием древляне не злоупотребляли. Князя Игоря, решившего собрать повторную дань с племени, связали и разорвали надвое.
Князь древлян Мал тут же посватался к едва ставшей вдовой княгине Ольге. Та жестоко расправилась с его двумя его посольствами, а во время тризны по мужу устроила резню среди древлян.
Княгиня окончательно подчинила племя в 946 году, когда сожгла их столицу Искоростень с помощью птиц, обитавших в городе. В историю эти события вошли как «четыре мести Ольги древлянам». Интересно, что древляне являются наряду с полянами далекими предками современных украинцев.
Название дреговичи произошло от балтского корня «дрегува» — болото. Дреговичи — одно из самых загадочных союзов славянских племен. Про них почти ничего не известно. В то время, когда киевские князья жгли соседние племена, дреговичи «вошли» в состав Руси без сопротивления.
Откуда пришли дреговичи неизвестно, но существует версия, что их родина была на юге, на полуострове Пелопоннес. Дреговичи расселились в IX-XII веке на территории современной Белоруссии, считается, что они являются предками украинцев и полещуков.
До вхождения в состав Руси они имели собственное княжение. Столицей дреговичей был город Туров. Недалеко оттуда находился град Хил, который был важным ритуальным центром, где проводились жертвоприношения языческим богам.
Радимичи не были славянами, их племена пришли с запада, вытесненные еще в III веке готами, и поселились в междуречье верхнего Днепра и Десны по течению Сожа и его притоков. До X века радимичи сохраняли самостоятельность, управлялись племенными вождями и имели собственное войско. В отличие от большинства своих соседей, радимичи никогда не жили в землянках – они строили избы с курными печами.
В 885 году киевский князь Олег утвердил над ними свою власть и обязал радимичей платить ему дань, которую прежде они платили Хазарам. В 907 году войско радимичей участвовало в походе Олега на Царьград. Вскоре после этого союз племен освободился от власти киевских князей, но уже в 984 году состоялся новый поход на радимичей. Их войско было разбито, а земли окончательно присоединены к Киевской Руси. В последний раз радимичи упоминаются в летописи в 1164 году, но их .кровь до сих пор течет в современных белорусах
Словене (или ильменские словене) — самое северное восточнословянское племя. Словене жили в бассейне озера Ильмень и верхнего течения Мологи. Первые упоминания о словенах можно отнести к VIII веку.
Словен можно назвать примером энергичного экономического и государственного развития.
В VIII веке они захватывают поселения в Ладоге, потом налаживают торговые связи с Пруссией, Померанией, островами Рюгеном и Готландом, а также с арабскими купцами. После ряда междоусобиц, словене в IX веке призывают варягов на княжение. Столицей становится Великий Новгород. После этого словен начинают называть новгородцами, их потомки до сих пор живут в Новгородской области.
Несмотря на название, северяне жили куда южнее словен. Местом обитания северян были бассейны рек Десны, Сейма, Северского Донца и Сулы. Происхождение самоназвания до сих пор неизвестно, некоторые историки предполагают скифско-сарматские корни у слова, которое может переводиться как «черный».
Северяне отличались от прочих славян, у них были тонкие кости и узкий череп. Многие антропологи считают, что северяне относятся к ветви средиземноморской расы — понтийской.
Племенное объединение северян существовало вплоть до визита князя Олега. Раньше северяне платили дань хазарам, а теперь стали платить Киеву. Всего за один век северяне смешались с другими племенами и перестали существовать.
Уличам не везло. Изначально они жили в районе нижнего Днепра, но кочевники вытеснили их, и племенам пришлось переселяться в западном направлении на Днестр. Постепенно уличи основали собственное государство, столицей которого стал город Пересечень, находившийся на территории современного Днепропетровска.
С приходом к власти Олега уличи начали борьбу за независимость. Свенельду, воеводе киевского князя, пришлось отвоевывать земли уличан по кусочку – племена боролись за каждую деревню и городище. Столицу Свенельд осаждал три года, пока город, наконец, не сдался.
Даже обложенные данью, уличи постарались восстановить собственные земли после войны, но вскоре пришла новая беда – печенеги. Уличи были вынуждены бежать на север, где смешались с волынянами. В 970-х годах уличи упоминаются в летописях в последний раз.
Волыняне жили в конце X — начале XI веков в бассейне верхнего течения Западного Буга и близ истоков Припяти. Археологи отмечают, что в основном волыняне занимались земледелием и ремеслами, но при этом известно, что племена владели более чем 70 крепостями.
Волыняне участвовали в походе Олега на Царьград в 907 году, правда, в качестве переводчиков. В отличие от многих других племен, захваченных к этому времени князем киевским, волыняне делали это добровольно.
Волынян захватили лишь в 981 году, когда киевский князь Владимир I Святославич подчинил Перемышльскуго и Червенскую земли.
источник
Античные историки были уверены, что на территории Древней Руси живут воинственные племена и «люди с песьими головами». С тех прошло много времени, но многие загадки славянских племен не разгаданы до сих пор.
Племя северян в начале VIII века населяло берега Десны, Сейма и Северского Донца, основало Чернигов, Путивль, Новгород-Северский и Курск.
Название племени, по мнению Льва Гумилева, связано с тем, что оно ассимилировало кочевое племя савиров, которое в древности жило в Западной Сибири. Именно с савирами связывают и возникновение названия «Сибирь».
Археолог Валентин Седов считал, что савиры были скифско-сарматским племенем, а топонимы северян имеют иранское происхождение. Так, название реки Сейм (Семь) происходит от иранского śyama или даже от древнеиндийсого syāma, что означает «темная река».
Согласно третьей гипотезе, северяне (северы) были переселенцами из южных или западных земель. На правом берегу Дуная жило племя с таким названием. Его запросто могли «подвинуть» вторгшиеся туда булгары.
Северяне были представителями средиземноморского типа людей. Они отличались узким лицом, вытянутым черепом, были тонкокостны и носаты.
В Византию они везли хлеб и меха, обратно — золото, серебро, предметы роскоши. Торговали с болгарами, с арабами.
Северяне платили дань хазарам, а затем вошли в союз племен, объединенных новгородским князем Вещим Олегом. В 907 участвовали в походе на Царьград. В IX веке на их землях появились Черниговское и Переяславское княжества.
Земли вятичей располагались на территории Московской, Калужской, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тульской, Воронежской и Липецкой областей.
Внешне вятичи напоминали северян, но не были так носаты, зато у них была высокая переносица и русые волосы. В «Повести временных лет» указано, что название племени пошло от имени родоначальника Вятко (Вячеслав), который происходил «от ляхов».
Другие ученые связывают название с индоевропейским корнем «ven-t» (влажный), или с праславянском «vęt» (большой) и ставят название племени в один ряд с венедами и вандалами.
Вятичи были умелыми воинами, охотниками, собирали дикий мед, грибы и ягоды. Было распространено скотоводство, подсечное земледелие. Они не входили в состав Древней Руси и не раз воевали с новгородскими и киевскими князьями.
По преданию, брат Вятко Радим стал родоначальником радимичей, которые расселились между Днепром и Десной на территориях Гомельской и Могилевской областей Беларуси и основали Кричев, Гомель, Рогачев и Чечерск.
Радимичи тоже восставали против князей, но после битвы на Пещани покорились. Летописи упоминают о них в последний раз в 1169 году.
Доподлинно неизвестно прохождение кривичей, которые с VI века жили в верховьях Западной Двины, Волги и Днепра и стали основателями Смоленска, Полоцка и Изборска. Название племени пошло от родоначальника Крива. От других племен кривичи отличались высоким ростом. Имели нос с выраженной горбинкой, четко очерченный подбородок.
Антропологи относят кривичей к валдайскому типу людей. Согласно одной версии кривичи — это мигрировавшие племена белых хорват и сербов, по другой – выходцы с севера Польши.
Кривичи тесно сотрудничали с варягами и строили корабли, на которых те ходили в Константинополь.
В состав Древней Руси кривичи вошли в IX веке. Последний князь кривичей Рогволод был убит с сыновьями в 980 году. На их землях появились Смоленское и Полоцкое княжества.
Словены (ительменские словены) были самым северным племенем. Жили на берегах озера Ильмень и на реке Мологе. Происхождение неизвестно. Согласно преданиям, их предками были Словен и Рус, которые еще до нашей эры основали города Словенск (Великий Новгород) и Старую Руссу.
От Словена власть перешла к князю Вандалу (известен в Европе как остготский предводитель Вандалар), у которого было три сына: Избор, Владимир и Столпосвят, и четыре брата: Рудоток, Волхов, Волховец и Бастарн. Жена князя Вандала Адвинда была из варягов.
Словене то и дело воевали с варягами и соседями.
Известно, что правящая династия происходила от сына Вандала Владимира. Славене занимались земледелием, расширяли владения, оказывали влияние на другие племена, занимались торговлей с арабами, с Пруссией, с Готландом и Швецией.
Именно здесь стал княжить Рюрик. После возникновения Новгорода словене стали зваться новгородцами и основали Новгородскую Землю.
Посмотрите на карту расселения славян. У каждого племени – свои земли. Русов там нет. Хотя именно русы дали название Руси. Существуют три теории происхождения руссов.
Первая теория считает русов варягами и опирается на «Повесть временных лет» (написана с 1110 по 1118 год), в ней сказано: «Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти».
Вторая говорит о том, что русы — отдельное племя, пришедшее в Восточную Европу раньше или позднее славян.
Третья теория гласит, что русы – высшая каста восточнославянского племени полян или же само племя, которое жило на Днепре и на Роси. «Поляне яже нъıнѣ зовомая русь» — было написано в «Лаврентьевской» летописи, которая шла за «Повестью временных лет» и была написана в 1377 году. Здесь же и слово «Русь» употреблялось в качестве топонима и название русы употреблялось и как название отдельного племени: «Русь, чудь и словене», — так летописец перечислял народы, населявшие страну.
Несмотря на исследования генетиков, споры вокруг русов продолжаются. По версии норвежского исследователя Тура Хейердала, варяги сами являются потомками славян.
источник
Радимичей летописец помещает по реке Сож, вятичей — по реке Оке. Однако в обоих случаях, особенно во втором, это весьма приблизительно. Бассейн Оки велик, и мы знаем, что там обитали также и финские племена мурома, мордва и меря. Более точно границу радимичей можно установить лишь на востоке с вятичами. Топонимика этой области и данные археологии показывают, что граница между ними проходила по водоразделу рек Снов и Ипуть, притоку Сожа. На западе граница между радимичами и дреговичами проходила примерно у Днепра и Березины; верховья Сожа на севере были уже кривичскими, а на северо-востоке Козельск, укрепленный пункт на Жиздре, в 1154 году уже известен как вятичский. О радимичах в летописи сообщается мало. Летопись не знает также ни одного большого укрепленного города радимичей. По всей видимости, радимичи были одним из слабых и зависимых племен. Они без сопротивления подчинились Киеву и уже в 885 году платили Киеву дань, которую раньше выплачивали хазарам. Вятичи занимали территорию, простиравшуюся на западе до водораздела между рекой Жиздрой и левыми притоками Десны, однако основная их часть занимала области по Оке вплоть до Коломны — Калужскую, Тульскую — и часть Московской губернии. Что касается Рязанской области, то хотя В. А. Городцов на основании археологических находок относит и ее к вятичам, но результаты современных исследований древнего диалекта Рязанской области весьма расходятся со сделанными им выводами. Это же относится и к изучению древнего диалекта на юге бывшей Орловской губернии[526]. Определить здесь границу поселений вятичей мы еще не можем. Однако здесь, на другом берегу Оки, так же как и на севере, поселения вятичей, несомненно, смешивались с поселениями северян и кривичей, причем в основном эти области были заселены еще не славянскими, а финскими племенами.
Летописец, объясняя наименования «радимичи» и «вятичи», называет их прямыми потомками Радима и Вятка. К этому он присоединяет легенду о том, что они были братьями, происходили от ляхов, то есть являлись выходцами из Польши, и что они пришли сразу со своими людьми и осели на Соже и Оке[527]. Достоверна ли эта легенда? Действительно ли радимичи и вятичи польского происхождения?
Теоретически можно себе представить, что в бурном движении славян и их развитии, наблюдаемом повсюду в V, VI и VII веках, одно или два племени могли уйти из переполненного западнославянского центра (например, в результате нашествия готов или аваров), пробиться через полосу русских племен и оказаться на востоке среди восточных славян и финских племен. Речь идет лишь о том, что вряд ли можно еще какими-либо данными, помимо летописной легенды, доказать такое предположение. В самой легенде слишком много вымышленных аналогий, чтобы ее можно было безоговорочно принять.
Никакими историческими данными эта легенда не подтверждается. Правда, с лингвистической точки зрения, вся область древних радимичей, так же как и соседних дреговичей, относится ныне к области белорусского языка, в котором имеется много совпадений с польским языком. Но это уже не относится к области, занимавшейся некогда вятичами, являющейся великорусской, в которой следы связей с польским языком значительно слабее.
Таким образом, совершенно ясно, что если в отношении радимичей летописная традиция до некоторой степени подтверждается данными лингвистики, то относительно вятичей такое подтверждение является значительно более слабым. Летописец, соблазненный их соседством, видимо, лишь по ошибке присоединил к ним вятичей. Во всяком случае, бросается в глаза, что в других местах летописи, звучащих гораздо более определенно, говорится о ляшском происхождении одних только радимичей. Наконец, выражение «радимичи и вятичи (происходят) от ляхов» не должно означать, что они пришли из Польши и являлись непосредственно польскими племенами, оно может означать, что они пришли от ляхов, то есть с той стороны, от польских границ. Весьма вероятно, что предки радимичей, а также дреговичей первоначально обитали на славянской прародине по соседству с поляками, находились под их влиянием и, по-видимому, составляли промежуточную полосу между поляками и чисто русскими племенами. Оттуда они продвинулись на восток и вклинились в среду остальных северных и южных русских племен. Принадлежность вятичей к этому клину остается спорной.
Остается также неизвестным, где образовался этот клин и когда эти племена пришли. Приход вятичей на основании данных археологии и лингвистики относится обычно к довольно позднему периоду, а именно к X и даже XI векам, но против этого можно привести тот довод, что об их приходе в древнейшей части летописи говорится как о старой традиции, а не как о чем-то имевшем место в летописный период. Я бы не колеблясь остановился даже на утверждении, что они пришли значительно раньше и приход их был уже связан с движением днепровского славянства, начавшегося в результате аварского или даже готского нашествия. Когда-нибудь археологи установят время прихода славянских элементов на Сож и Оку. Сейчас же от решения этой задачи мы еще довольно далеки.
источник
В данной статье географическая детерминанта «Десна» подразумевает не всё Подесенье. Бассейны крупных её притоков — Болвы, Судости, Снова, а тем более Посемье представляют собой отдельные микрорегионы Древней Руси, а то и несколько их. В то же время мелкие притоки этой реки — Белизна, Угость, Снежесть, Ветьма, Осота и некоторые из средних — Навля, Нерусса, — входят в тот или иной микрорегион совместно с конкретным участком долины собственно Десны и в нашей работе рассматриваются. Безусловно, критерии выбора территории исследования несколько субъективен, но опирается на анализ материала всего Подесенья и в этом смысле не является априорным.
Этнокультурный анализ Подесенья (в узком смысле слова) или отдельных его микрорегионов проводился ранее авторами и другими исследователями (Гурьянов, 1995; Сухобоков, Юренко, 1988; Шинаков, 1988, 1995а, б, 1997а, б; Шинаков, Гурьянов, 1994; Шинаков, Сарычева, 1993),
Объектом внимания некоторых исследователей в указанном аспекте являлся и такой ключевой пункте на Десне, как Кветунь (Богомольников, 1988; Моця, 1989). Северная часть Подесенья изучалась на современном этапе, кроме авторов, также и сотрудниками Калужского музея (Прошкин, Хохлова, 1988; Прошкин, 1995).
В итоге наиболее ясными стали вопросы о кривичской и северянской «Десне», о границе северян и «руси» в Нижнем Подесенье (Григорьев, 1990), а вопросы о радимичско-вятичском присутствии на её берегах либо затрагивались мало, либо остаются весьма дискуссионными.
Прежде чем перейти к рассмотрению конкретных радимичских и вятичских артефактов на Десне, отметим состояние кривичско-северяно-«русской» проблемы. Кривичи занимают к началу XI в. Всё Верхнее Подесенье, их самый южный исследованный пункт — Гришина Слобода на р. Ветьма в районе Жуковки, в 7 км от Десны (Гурьянов, 1995). Пограничье кривичей и вятичей проходит в междуречье Ветьмы и Болвы, с «выходом» кривичских древностей и на вятичскую в основном Болву в её верховьях и среднем течении. Волынцевско-роменские (в основе северянские) древности доходят на северо-западе до средней Судости (Шинаков, 1995) и восточных границ Стародубского ополья на её притоке Вабле, на севере —до Вщижа (Сухобоков, Юренко, 1988).
Вопрос о границах распространения этноопреде- ляющих украшений XI -начала XII вв, традиционно связываемых с северянами, на севере решается так же, как и для роменской культуры: Вщиж, Батогово, на северо-востоке — Слободка (Шинаков, 1977а). Западнее, на Судости и Вабле, их отсутствие, в отличие от роменских древностей, не отмечено. Впрочем, вопрос о северянах и должен был быть наименее спорным, т. к. Ещё летописец однозначно помещал их именно на Десне (ПСРЛ, 1962, с. 4), не «предоставляя» её более ни одному племени. Дискуссионной остаётся лишь северянско-русская граница IX-Х вв. в Нижнем Подесенье, особенно в районе Чернигова (две крайние точки зрения—О. В. Сухобоков и А. В. Григорьев).
Радимичские и вятичские артефакты отмечены на Десне либо в пределах северянского её течения, либо между ним и кривичским участком Десны. К первым относятся местечко Воронеж, Пушкари, Кветунь, Слободка, возможно, Вщиж, ко вторьтм — Борча и Пеклино. На кривичской территории отдельные «вятичские» предметы отмечены лишь на самом её юге, да и то в кривичских захоронениях (Шинаков, 1997б).
Местечко Воронеж, урочище «Гуков хутор» на р. Осота (рис. 1). В группе исследовано 4 кургана (Абрамов, 1907; OAK, 1910, с. 101) высотой от 0,35 до 1,5 ми диаметрами 10 13м. Все трупоположения совершены в насыпи, на подсыпках толщиной 0,18— 0,25 м, в одном случае (курган 6 с радимичскими височными кольцами) —-углисто-золистой, с западной ориентировкой. В двух курганах (№№ 6 и 8) в ногах костяков находились деревянные вёдра с крышками, от которых сохранились в единичных экземплярах железные скобы и костыльки (от домовины или фоба ?). В курганах 7 и 9 в ногах мужских костяков вместо вёдер обнаружены фрагменты кругового, с неровным обжигом, и лепного сосуда. Курган 7 наряду с мужским содержал и синхронное ему женское захоронение (слева от мужского костяка).
Рис. 1. Этнокультурные границы XI-XII вв. и физико-географические регионы среднего Подесенья:
1,2- ополье, 3 – почвы – аналоги ополий либо близкие к ним («степок», предполье, предполесье); 4, 5 – варианты северо-западной границы лесостепи (на основе почв и растительного покрова); 6 – западная граница радимичей; 7 – юго-западная граница вятичей; 8 – юго-восточная граница и направление продвижения кривичей; 9 – северная граница роменской культуры и северян.
Римскими цифрами на карте обозначены достоверные и предполагаемые ополья: 1 – Стародубское; II – Присудостьское: Ш – Брянское; IV – Трубчёвское; V – Вара-Судостьское; VI – Севское; VII – Новгород-Северское; VIII – Сосницкое.
Арабские цифры обозначают пункты, упомянутые в статье:
1 – Воронеж; 2 – Пушкари; 3 – Кветунь; 4 – Салтановка, Святое; 5 – Слободка; 6 – Батагово; 7 – Вщиж; 8 – Борча; 9 – Пеклино; 10 – Гришина Слобода; 11 – Ляличи; 12 – Людково.
О радимичской принадлежности группы в урочище «Гуков хутор» свидетельствуют одно целое и одно фрагментированное биллоновые семилу чевые височные кольца (ГЭ. № 836/35-38) типа группы III (Шинаков, 1980, рис. 2) из кургана 6. В ногах женского костяка из этого кургана стояли два раннекруговых сосуда, один из них «шестовицкого типа» (рис. 2:2). Сочетание типа височных колец, погребального обряда и керамики позволяют датировать и это захоронение, и всю небольшую курганную группу рубежом X—XI веков. Синхронное группе селище, возможно, расположено в 2 км. К западу, рядом с курганной группой «Крученое болотце», на берегу р. Осоты. В этой группе все пять исследованных насыпей содержали трупосожжения на стороне (Абрамов, 1907, л. 9).
Рис. 2. Инвентарь кургана 6 у местечка Воронеж:
1 – биллон; 2-3 – стекло (бордовое и прозрачное); 4 – шифер розовый; 5 – сердолик; 6 – керамика; 7 – железо.
Селище «Майдан» у с. Пушкари находится на высоком правом берегу Десны в 20 км к северу от Новгород-Северского. Из раскопок М. В. Всеволодского 1939 г. в ГИМе хранится вятичское семилопастное височное кольцо самого раннего, XI века, типа (ГИМ. № 91677; Рис. 3:1).
Рис. 3. Находки с городища у с. Пушкари.
В сопровождающем инвентаре (рис. 3:2-4) можно отметить наконечники стрел и сулицы оригинальных типов, позднероменского в основном времени (Шинаков, 1995 б, с. 113, табл. XIX: 1-3).
Курганная группа у с. Кветунь в 12 км к югу от Трубчёвска примыкает к комплексу из городища с двумя площадками и обширного селища. По данным М. В. Воеводского (1939), эта группа (точнее, несколько рядом расположенных групп) состояла первоначально из нескольких тысяч насыпей (Воеводский, 1949, с. 77). Вопрос об этической и социально-политической природе Кветуни является весьма сложным, что диктуется не столько разным методическим подходом к взглядам различных интерпритароров её материалов, сколько объективной сложностью самого этого материала, его «переходностью» во времени и «компактностью» в пространстве. В принципе, можно выделить примерно три- четыре группы взглядов: племенной град северян (Сухобоков, Юренко, 1988); племенной град радимичей (Богомольников, 1983,1988; Падин, 1976), затем разноэтничный град Трубечк (Падин, 1988); опорный пункт – крепость на пограничье «Русской земли» (Моця, 1988), вначале центр северянского племенного объединения (Шинаков, 1987,1988,1994) или даже княжества-протогосударства (Шинаков, 1995а, с. 112; 1997б), затем (с рубежа Х-ХІ вв.) — один из центров «государственного освоения» Русью северянских земель. Системное изучение богатых полевых материалов Кветуни практически только начато, и делать окончательный вывод о её социальнополитических функциях преждевременно.
Что касается этнокультурного аспекта, то здесь вычленяется несколько пластов древностей: роменские, позднероменские – переходные к захоронениям с «племенными» типами украшений XI- XII вв., «северянские», «радимичские», «вятичские», «дреговичские», «общерусские женские», общерусские дружинные (часть «камер», Шинаков, 1995,1995б, с. 134-139); «северные» (Шинаков, 1997б), христианские, впрочем, немногочисленные (Шинаков, 1992, с. 50), возможно, кочевнические (Моця, 1993, с. 62; Шинаков, 1995б, с. 112)
На этом фоне, особенно при синкретичном характере погребальных обрядов Кветуни, отделение этнокультурных «чистых» комплексов носит условный характер—т.е. относится к вещам, а не к их носителям.
Элементы вятичского костюма — хрустальные круглые, разные сердоликовые бусы (Седов, 1982, с. 150) встречены во всех «построменских» захоронениях по обряду ингумации как на горизонте (курган 53), так и в яме (курган 126), в т. ч. в фобу (курган 180). К условно «радимичским» элементам можно отнести многочисленный бисер (хотя это скорее хронологический признак) и вписанную в круг звездчатую пряжку (курган 126). Ведущими украшениями здесь всё же являются семилучевые височные кольца группы V (Шинаков, 1980), принадлежащие аристократии либо северянского, либо северянско-вятичского надплеменного объединения (Шинаков, 1997а). Инвентарь кургана 53 является классически «северянским» (кручёная гривна с грибовидными застёжками, очелье из серебра, дротовые серебряные браслеты с расширяющимися концами — комплекс 3 (Шинаков, 1982, с. 93; 1991, с. 86-87), и в сопоставлении с обрядом (ингумация на горизонте) может датироваться началом — первой половиной XI в. Те же «вятичско-радимичские» элементы (хрустальные, сердоликовые бусы и бисер) встречены в камерном захоронении кургана 122 со спиралевидными височными кольцами.
Смешанный «радимичско-вятичский» инвентарь (змеевидная подвеска, бисер, хрустальные круглые и сердоликовые призматические бусы), но без ведущей построменской или «северянской» основы, находили в кургане 141 на обожжённом костяке в несгоревшей домовине. В кургане 111 восемь круглых хрустальных бус сопровождались около сотни бисера, при захоронении в широкой могильной яме (но не в камере). В соседней яме под той же насыпью находилось мужское захоронение с таким «третичным» радимичским признаком, как лировидная пряжка. Впрочем, и для вятичей, и для радимичей эти элементы украшений не являются этноопределяющими сами по себе. Только «вятичские» элементы костюма (сопровождающиеся иногда некоторым количеством этнически неопределимых бус — мозаичных, синих, белоромбических и т. д.) встречены в девяти курганах, разбросанных по всей территории некрополя и при разных типах погребального обряда. Впрочем, ни хрустальные, ни тем более сердоликовые бусы не являются жёстким индикатором только вятичей, хотя преобладают, конечно, в их женском костюме.
Курган 29 стоит особняком (Падин, 1978, с. 1011). Здесь в наземной домовине, окружённой ровиком, совершено женское захоронение, сопровождающееся небольшим количеством бисера, перстнеобразными височными кольцами, железной гривной на шее, пластинчатым орнаментированным и единственным в Кветуни плетёным перстнем.
В шестнадцати примерно захоронениях основным сопровождающим элементов единичных сердоликовых бус разных типов являются от нескольких до нескольких десятков золотостеклянных (очень редко — серебростеклянных) бус. Эти комплексы можно отнести к «общерусским». Таким образом, несмотря на многочисленность (около 40) комплексов, включающий такой «вторичный» элемент вятичского женского костюма, как хрустальные бусы, и «третичный» — сердоликовые, они нигде не сопровождаются этноопределяющими элементами (семилопастными кольцами или хотя бы витыми гривнами, браслетами, решётчатыми перстнями). Мы имеем равномерный, широкий «вятичский фон», который, однако, ни разу не концентрируется в хотя бы один этноопределяющий комплекс. Впрочем, вопрос о вятичской принадлежности Кветуни или хотя бы о значительном вятичском «присутствии» там в литературе практически не ставился, в отличие от «животрепещущего» радимичского вопроса, историография и суть которого приводятся в последней работе (Шинаков, 1997а).
Ведущих радимичских украшений—семилучевых височных колец группы III (Шинаков, 1980) – в Кветуни не найдено. «Вторичные» элементы этноопределяющих комплексов — гривны с розеткой на конце встречены в трёх захоронениях, причём в двух
круглого, как у роменско-северянских гривен, сечения (курганы 13 и 99) и один раз – плоского (как у роменско-радимичских, курган 25). Обручи гривен – бронзовые (у северян же – серебряные), розетки – биллоновые, в кургане 25 гривна посеребрена (специальные анализы, впрочем, не проводились). Все три захоронения совершены на горизонте, сопровождаются, кроме гривен, небольшим количеством золотостеклянных и бипирамидальной сердоликовой бусиной (курган 99), одной сердоликовой круглой (курган 13) и – набором бус и привесок – в кургане 25. В набор входят: крестопрорезный бубенчик, две серебряные, но без чёткого орнамента монетовидные привески, 8 зелёного бисера, 6 пастовых и 2 золотостеклянные бусины. Таким образом, в этих захоронениях «вторичные» элементы (причём чёткий — только в одном) не подкрепляются «третичными».
Другой вопрос – об амулетах – привесках, среди которых костяные уточки -привески выделяются иногда как «радимичские» (Рябинин, 1981, с. 43-44, рис. 13). Такая уточка, наряду с бронзовой ложечкой с антропоморфной рукоятью, миниатюрным серпом и приладожского (?) типа кресала входила в состав амулета-привески на цепочках из чередующихся эсовидных и трубчатых звеньев в кургане 4. Впрочем. Остальной инвентарь и обряд не указывает однозначно на радимичский характер захоронения.
Таким образом, с учётом даже «радимичско- вятичских» курганов 111 и 141, общее количество захоронений с «вторичными» и «третичными» элементами радимичского костюма достигает шести, причём лишь об одном (курган 25) можно говорить как о действительно радимичском в этническом плане. Бисер в женских, и лировидные поясные пряжки в мужских захоронениях, взятые сами по себе, исключительно радимичскими индикаторами не являются. Добавим, что «радимичские» курганы компактной группы не образуют, тяготея (чисто «радимичские») к югозападной части могильника, «радимичско-вятичские» – к его северо-восточной окраине.
Данный факт особенно нагляден в связи с наличием в некрополе двух достоверно дреговичских (курганы 6 и 9) и одного «дреговичско-вятичского» захоронения (курган 14), концентрирующихся на юговосточной его окраине. Кроме такого «первичного», ведущего дреговичского признака, как трёхбусинные височные кольца т. н «минского типа» (в кургане 14 – только крупнозернёные бусы от такого кольца), во всех трёх комплексах присутствуют сердоликовые бусы разных форм, и только в кургане 14, да и то вдобавок к ним, — несколько золотостеклянных.
Учитывая явно более позднее (не ранее конца XI в.) время и привнесённый характер (общих границ нет) дреговичских захоронений в Кветуни, особенно ясно видно, что они «наслоились» на какую-то более раннюю основу, представленную таким элементом убора, как сердоликовые бусы.
Таким образом, среди более-менее этноопределимых погребальных комплексов можно вычленить шесть северянских (среди них – один с «радимичским», два – с «вятичским» влиянием), три дреговичских (с «вятичским» влиянием), два «радимичско-вятичских» (или, скорее, «никаких» в племенном плане), четыре радимичских (достоверно – один), около десятка чисто «вятичских», но с очень слабьгми этноопределяющими признаками.
Далее вверх по самой Десне вплоть до Вщижа нет ярко выграженных этноопределимых комплексов и отдельных находок (Полужье с его известным волынцево-роменским курганным некрополем освещает сходную, но более раннюю проблематику), зато они присутствуют на её лесном Левобережье. Навля в нижнем и среднем течении не имеет определённой этнокультурной атрибуции, ибо в единственных раскопанных здесь группах — Салтановка и Святое (Евсеев, 1906) — присутствуют лишь безынвентарные христианские захоронения в узких могильных ямах и с маловыразительным инвентарём погребения в широких ямах – камерах. Верховья Навли находятся на северянско-вятичском этническом стыке, насколько можно судить по физико- и этнографической ситуации и находке на городище Слободка совместно и семилучевого височного кольца группы V по классификации Шинакова (1980; 1996) и обломка семилопастного подзорчатого (Никольская, 1987, с. 118).
В традиционно «вятичской» зоне Подесенья (бассейны Снежети и Болвы) археологическое присутствие их этнокультурных древностей фиксируется, по мере исследования этих регионов, всё меньше и меньше. Для Снежети, кроме летописно вятичского Карачева, нет никаких данных (раскопанных курганных групп, отдельных находок) о её вхождении в вятичский этнокультурный регион. Наоборот, материалы курганов из станции Батагово (верховья Рессеты бассейна Оки, но данный факт ещё более показателен) принадлежит радимичам1 и северянам (рис. 4). (Орловский краеведческий музей, опись 808). Наличие подражаний саманидским дирхемам – привесок позволяет отнести весь комплекс не позднее, чем к XI в. Вопрос о вятичско-кривичском взаимодействии на более требует отдельного рассмотрения, однако уже сейчас можно сказать о преимущественно вятичских (при наличии кривичских и словенских погребений и групп) её верховьях, смешанном (вятичско-кривичском) её среднем течении и абсолютной не изученности низовьев. Последнее относится и к междуречью Болвы и Ветьмы с притоками, на которых чётко зафиксировано наличие кривичских погребальных комплексов (Булычёв, 1903; Гурьянов, 19956; Кропачёв, 1993; Прошкин, Хохлова, 1989). Кривичам в основном принадлежат и верховья самой Десны от устья Ветьмы справа и Белизны слева. Участок течения Десны между ними и устьем Болвы является мало изученным в этнокультурном аспекте. Колочинские, причём весьма поздние, и сменяющие их роменские древности здесь представлены хорошо. Что же касается этноопределимых материалов XI— XII вв., то можно отметить их наличие в трёх пунктов данного участка (Вщиж, Борча, Пеклино).
Рис. 4. Предметы из разрушенных курганов у ст. батагово;
1 – серебро; 2 – бронза; 3,4 – медь.
Наиболее неясным является вопрос об этнокультурной атрибуции семилучевого височного кольца из Вшижа: ссылка на него даётся без упоминания типа (ГИМ, инв. № 96247; Равдина 1978, с. 185), что не позволяет пока чётко атрибутировать его как радимичское или северянское. Попытка его идентификации в фондах ГИМа временно результатов не дала, по публикации Б. А. Рыбакова (1932, табл. IV: 10) можно предположительно (точное местонахождение сомнительно) отнести всё же к северянским типам.
В лесном «коридоре» шириной несколько километров, выходящем к Десне между Белизной и Угостью и разделяющим Брянское ополье и Рославльское предполесье, присутствуют достоверно радимичские погребения (Шинаков, Гурьянов, 1994, с. 261; 1995, с. 61). Это полуразрушенный курган № 139 у хутора Борча в центре «коридора», на берегу Десны (рис. 5) и практически все этноопределимые захоронения в группе у с. Пеклино на правом, полесском берегу Белизны, ограничивающей «коридор» с севера.
Рис. 5. Подвеска-турица из Борчи.
Правда, из подвергнутых правильным раскопкам девяти насыпей (П. М. Еременко 1895 – 6 и С. А. Чуев 1902 – 3) таковых оказалось только два. Их содержимое реконструируется при сопоставлении дневников Ерёменко и Чуева (Труды ОУАК, 1906, с. 97) и материалов Орловского краеведческого музея (Описи 811,812,813,955).
Рис. 6. Некоторые предметы из раскопок Пеклина в коллекции Орловского музея: 1,2,3- биллон; 4 – бронза; 3 – возможно, Батагово, а не Пеклино.
Среди достоверно «радимичских» украшений можно отметить двускатно пластинчатую гривну с маковидными головками (фрагмент такой гривны с орнаментом «волчий зуб» был найден и при раскопках автора в 1991 г. (Шинаков, 1993), поясные пряжки- розетки, возможно, семилучевые кольца группы III (по классификации Шинакова – 1980). Лунницы, бубенчики, золотостеклянные бусы, хотя и встречаются чаще в радимичском костюме, не являются исключительно его принадлежностью. Височные кольца «деснинского типа» в описаниях Ерёменко и Чуева не фигурируют, хотя в фондах Орловского музея фигурируют на «пеклинском» планшете, но под «батаговским» номером. Витая гривна с грибовидными застёжками имеется и в описании Чуева, и в коллекции музея, как и браслеты, сделанные из её обломков. Последнего типа гривны (только не с розеткоподобными застёжками) более характерны для вятичского и особенно – северянского, но не радимич- ского уборов. Судя по описаниям, зарисовкам и сравнительным определениям местных жителей, в 1983 г. в случайно разрушенном кургане были обнаружены лунницы, сердоликовые и хрустальные бусы, привеска – турица, бубенчики, три семилучевых височных кольца с пунсонным орнаментом. Точный тип колец определить, естественно, не удалось. В итоге присутствие в пеклинском материале «деснинских» колец, которые могли бы интерпретироваться как ранневятичские, представляется проблематичным. В целом радимичский инвентарь в значительной степени «разбавлен», причём в одних и тех же комплексах, элементами вятичского и северянского уборов. Последние встречаются на восточной окраине радимичской территории, но в отдельных погребениях (Лапичи, Людково. См., например: Шинаков, 1990).
Брянское ополье и прилегающие участки полесий можно определить как район этнического стыка не только радимичей м вятичей, но и северян и кривичей. Степень преобладания тех или иных компонентов могут определить лишь уточнение атрибуции ранее добытых материалов (Вщиж, Пеклино) и новые исследования (Борча в первую очередь).
Абрамов И. С., 1907. Раскопки курганов у местечка Воронеж // Архив ИИМК РАН, дело № 54/1907.
Богомольников В. В., 1983. Территория радимичей в свете новых данных // Древнерусское государство и славяне. Мн
Богомольников В. В., 1988. Памятники радимичей на территории Брянской области//Тезисы докладов 1 Брянской Межвузовской историко-краеведческой конференции. Брянск.
Булычёв Н. И., 1903. Раскопка по части водораздела верхних притоков Днепра и Волги. М.
Григорьев А. В., 1990. Сосница и Роменско-Русское пограничье в X в.//Минула Соснищ та іі околиць. Чернігів.
Гурьянов В. Н., 1995а. К вопросу о расселении кривичей на севере современной Брянщины // Деснинские древности. Брянск.
Гурьянов В. Н., 1995б. Охранные раскопки курганного могильника на р. Ветьме // АО 1994 года.
Евсеев И. Е., 1906. Раскопки в Трубчёвском уезде Орловской губернии на р. Навле (Салтановка и Святое) // Архив ИИМК рАн, дело Ак 1906/72.
Кропачёв Г., В, 1993. Новое в расселении вятичей и кривичей // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Калуга.
Мойя А. П., 1988. Квегунь / Тезисы докладов 1 Брянской межвузовской историко-краеведческой конференции. Брянск.
Моця О. П., 1993. Населення Південно-руськнх земель IX-XIII ст. Кив.
Никольская Т. Н., 1987. Городище Слободка XII—XIII вв. М
Отчёты Археологической Комиссии за 1907 г. 1910. СПб.
Падин В. А., 1976. Кветунский древнерусский могильник // СА. № 1.
Падин В. А., 1988. Новое о Трубчёвске // Тезисы докладов 1 Брянской Межвузовской историко-краеведческой конференции. Брянск.
ПСРЛ. 1962. Т. 2. Ипатьевская летопись. М.
Прошкин О. Л., 1995. К вопросу об иноэтничном населении Верхнего Подесенья в эпоху Древней Руси // Деснинские древности. Брянск.
Прошкин О. Л., Хохлова Т., М, 1988. Курганный могильник у д. Чичеринск Рогнединского района Брянской области // Тезисы докладов 1 Брянской межвузовской историко-краеведческой конференции. Брянск.
Равдина Т. В., 1975. Древнейшие семилопастные височные кольца // СА. № 3.
Равдина Т. В., 1978. Семилопастные височные кольца/ / Проблемы советской археологии. М
Рыбакоў Б. А., 1932. Радзімічы // Працы сэкцьп археолёгіі. Т.З. Мн.
Рябинин Е. А., 1981. Зооморфные украшения Древней Руси//САМ. Вып. Е1-60. Л.
Седов. В. В., 1982. Восточные славяне в VI—XIII вв. М.
СухобоковО. В., ЮренкоС. П., 1988. Северные границы расселения восточнославянского племенного союза «Съвер»: летопись и археология // Тезисы докладов 1 Брянской Межвузовской историко-краеведческой конференции. Брянск.
Шинаков Е. А., 1980. Классификация и культурная атрибуция лучевых височных колец // СА. № 3.
Шинаков Е. А., 1982. Население верхнего течения реки Псёл в XI-XII вв. (по материалам Гочевского археологического комплекса) // Вестник МГУ. № 2.
Шинаков Е. А., 1987. О происхождении раннесредневековых городов в Брянском Подесенье // Труды V Международного конгресса славянской археологии. М.
Шинаков Е. А., 1988. Брянщина в древнерусскую эпоху (X-XIII вв.) // Тезисы 1 Брянской Межвузовской историкокраеведческой конференции. Брянск.
Шинаков Е. А., 1990. О западной границе распространения северянских украшений // Тезисы докладов и сообщений 1 Сумской областной научной историкокраеведческой конференции. Сумы.
Шинаков Е. А., 1991. «Восточные территории» Древней Руси в конце X – начале XIII в. (этнокультурный аспект) // Археология славянского Юго-Востока. Воронеж.
Шинаков Е. А., 1992. Время и направления распространения христианства на севере Черниговской епархии //1000 років Чернігівській empxii. Чернігів.
Шинаков Е. А., 1993. Курганная группа у с. Пеклино // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Калуга.
Шинаков Е. А., 1994. Дружинная культура и русско- северянское противостояние в Брянском Подесенье (рубеж X-XI веков) // Чернігівська земля у давнину i середньовіччя. Кив.
Шинаков Е. А., 1995а. Подесенье как историкокультурный регион // Деснинские древности. Брянск.
Шинаков Е. А., 19956. От пращи до скрамасакса: на пути к державе Рюриковичей. СПб – Брянск.
Шинаков Е. А., 1997а. Этнокультурный аспект процесса государствообразования на Днепровском Левобережье и лучевые височные кольца. Чернігів – Кив. (в печати).
Шинаков Е. А., 1997б. Северные элементы в культуре Среднего Подесенья. М. (в печати).
Шинаков Е. А., Гурьянов В. Н., 1994. Русско- радимичское пограничье середины X – середины XIII вв.: природно-географический аспект // ГАЗ. № 3.
Шинаков Е. А., Гурьянов В. Н., 1995.0 роли природногеографического фактора в освоении радимичами территории полесий // Песоченский историкоархеологический сборник. Киров.
Шинаков Е. А., Сарычева Т. Л., 1993. Кривичско- вятичско-радимичское пограничье // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Калуга.
Если не учитывать мнение Т. В. Равдиной (1975) о межэтничной атрибуции височных колец т. н. «деснинского типа» (с «лилиевидными», «каплевидными отростками»)
Авторы: Е.А. Шинаков, В.Н. Гурьянов, В.В. Миненко
Источник: Гістарычна-археалагічны сборнік. Мінск, 1998. №13. С. 142-149.
источник