Можно ли есть печень православным христианам

Вопрос: Батюшка можно ли вкушать печень животных?

Спаси Господи.Действительно, печень является кроветворным органом и в ней находится много крови. А вкушать кровь животных во времена Ветхого Завета было строжайше запрещено заповедью Моисеева закона. Но во времена Нового Завета отношение к чистой и нечистой еде немного изменилось. Вспомните о видении апостола Петра в дому Симона Кожевника : «В Кесарии был некоторый муж, именем Корнилий, сотник из полка, называемого Италийским,
благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу.
Он в видении ясно видел около девятого часа дня Ангела Божия, который вошел к нему и сказал ему: Корнилий!
Он же, взглянув на него и испугавшись, сказал: что, Господи? [Ангел] отвечал ему: молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом.
Итак пошли людей в Иоппию и призови Симона, называемого Петром.
Он гостит у некоего Симона кожевника, которого дом находится при море; он скажет тебе слова, которыми спасешься ты и весь дом твой.
Когда Ангел, говоривший с Корнилием, отошел, то он, призвав двоих из своих слуг и благочестивого воина из находившихся при нем
и, рассказав им все, послал их в Иоппию.
На другой день, когда они шли и приближались к городу, Петр около шестого часа взошел на верх дома помолиться.
И почувствовал он голод, и хотел есть. Между тем, как приготовляли, он пришел в исступление
и видит отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю;
в нем находились всякие четвероногие земные, звери, пресмыкающиеся и птицы небесные.
И был глас к нему: встань, Петр, заколи и ешь.
Но Петр сказал: нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого.
Тогда в другой раз [был] глас к нему: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым.
Это было трижды; и сосуд опять поднялся на небо. ( Деяния св.Апостолов, 10,1-16 ) Вспомните также про Апостольский Собор в Иерусалиме и про его решения. После Вознесения Господа Иисуса Христа на Небо его ученики, апостолы, разошлись с евангельской проповедью.

В первую очередь учение Христово распространялось среди иудеев. Но некоторые из апостолов стали проповедовать Божественное Слово и язычникам.
Когда уже многие из них уверовали, между христианами возникли разногласия. Как повествуется в книге Деяний святых Апостольский Собор в Иерусалиме апостолов, “некоторые, пришедшие из Иудеи, учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись”.

Христиане из иудеев стали утверждать, что обращённые из язычников должны строго соблюдать обрядовый закон Моисеев. По их мнению, язычники, прежде чем стать христианами, должны быть обрезаны. Но среди христиан было много несогласных с этим мнением.

Возникший спор грозил Церкви разделением. Антиохийские христиане обратились к находившимся в Иерусалиме апостолам и пресвитерам, а те решили собраться для рассмотрения этого вопроса.

Это был первый Собор молодой Апостольский Собор в Иерусалиме христианской Церкви, состоявшийся в 51 году по Рождестве Христовом. Он вошёл в историю как Апостольский Собор.
На Соборе с речью выступил апостол Пётр. Он сказал, что был первым, кто по повелению Божию проповедовал язычникам, и Господь, “очистив сердца их верой, даровал им Святого Духа, как и нам. Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы? Но мы веруем, — заключил свою речь апостол, — что благодатью Господа Иисуса Христа спасаемся, как и они”.

Речь Петра произвела глубокое впечатление на собравшихся, однако, как показывает дальнейшая история Церкви, лжеучение иудействующих не было искоренено сразу и ещё долго волновало Апостольский Собор в Иерусалиме Церковь Христову. Но здесь, на собрании, оно было побеждено словами Петра, и поборники учения затихли.

В подтверждение слов Петра апостолы Павел и Варнава рассказали собравшимся о знамениях и чудесах, которые Бог сотворил через них среди язычников во время их миссионерского путешествия.

Завершающую речь произнёс на соборе апостол Иаков. Ему, как предстоятелю Иерусалимской Церкви и, вместе с тем, как председателю собора, принадлежало последнее слово. “Бог первоначально призрел на язычников, чтобы составить из них народ во имя Своё… Ведомы Богу от вечности все дела Его. Посему я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников…”, — сказал апостол.
Апостольский Собор в Иерусалиме Святой Иаков предложил освободить обращающихся из язычников от исполнения большинства обрядовых требований закона Моисеева и предписать им уклоняться лишь от того, что противно духу христианства.

Уверовавшие язычники должны были воздерживаться от осквернённой идолами пищи, то есть от вкушения мяса языческих жертв, приносимых идолам; от блуда, то есть сладострастия во всех его видах — требование особенно важное, потому что грех этот был самым распространённым в языческом греко-римском мире; не употреблять в пищу удавленины, то есть мяса животного, умерщвлённого через удавление и в котором осталась его кровь. Последним требованием к христианам из язычников было не делать другим того, чего они не желают себе. Апостольский Собор в Иерусалиме Предложение святого Иакова было единогласно принято апостолами, пресвитерами и всем обществом. Резолюцию собора изложили письменно и, запечатлев словами “изволися Духу Святому и нам”, послали с доверенными лицами Силой и Иудой в Антиохию. Туда же направились апостолы Павел и Варнава.

В послании высказывалось порицание тем, кто требовал от бывших язычников обрезания и соблюдения всего обрядового закона. Выражалась похвала Варнаве и Павлу как людям, до самопожертвования преданным Господу. Именем Духа Святого в послании заповедовалось исполнять только те требования, которые были предложены святым апостолом Иаковом. “Итак, отправленные пришли в Антиохию», — завершает своё повествование Апостольский Собор в Иерусалиме об Апостольском соборе книга Деяний, — и, собрав людей, вручили письмо”. Прочитав его, антиохийские христиане “возрадовались о сем наставлении”.

Иуда и Сила преподали наставление братиям и утвердили их в истине. Сила остался в Антиохии, а Иуда возвратился в Иерусалим. Павел же и Варнава продолжали свое благовестие в Антиохии. Из всего вышеизложенного видно, что обрядовые заповеди о еде и др., имеющие в ветхозаветной Церкви первенствующее значение, во времена Нового Завета теряют свою актуальность, на первый же план выходят заповеди о любви и милосердии. Благослови вас Господь!

источник

Большинство верующих знают о том, что Ветхом Завете содержится множество запретов на вкушение той или иной пищи. Многие из этих правил касаются мяса животных, птицы и рыбы. А можно ли христианам есть продукты питания, изготовленные из плоти разрешенных животных, если в их составе имеется кровь?

Ответ на данный вопрос можно легко обнаружить в упомянутом Ветхом Завете в книге Бытия. В данном источнике приведены слова самого Господа, который говорит о том, что он даст человеку все необходимое для того, чтобы тот насытился. Однако Бог тут же предостерегает: «…только плоти с кровью ее не ешьте» (Быт. 9:3). Аналогичный призыв имеется и в другом издании. «Не ешьте крови ни из какого тела» — гласит книга Левит (Лев. 17:14).

Там же в Ветхозаветном Левите описаны и те действия, которые необходимо совершить после поимки животного или птицы. Согласно книге, кровь из тела живого существа следует выпустить (Лев. 17:13-14). «Выливай ее (кровь) на землю, как воду» — а это уже Второзаконие (Втор. 12:23). Судя по обилию библейских цитат, запрещающих пить кровь животных, делать этого действительно нельзя. Или все-таки можно?

Большинство современных священнослужителей, отвечая на вопрос о том, можно ли употреблять в пищу кровь животных, уверенно заявляют: «Нет». Так, иерей Владимир Шлыков утверждает, что православным христианам не следует есть даже кровяную колбасу. В качестве доказательства священник ссылается на перечисленные выше выдержки из Ветхозаветных источников.

Однако протоиерей Вячеслав (Рубский), напротив, говорит, что печень, гематоген и даже свежую кровь православному человеку включать в свой рацион можно, так как «христианство искони было вне установлений о жертвоприношениях и связанной с этим кровью».

Иеромонах Ефрем (Калинин) абсолютно согласен с иереем Владимиром Шлыковым и не согласен с Вячеславом Рубским и всеми теми, кто уверены в том, что правила, содержащиеся в Ветхом Завете, якобы утратили силу. Поэтому иеромонах упоминает также и текст, принятый как раз для устранения подобных толков еще на VI Вселенском Соборе: за употреблении в пищу крови животного «клирик будет низвержен, а мирянин — отлучен».

Почему же мясо (пусть и не все) вкушать христианину разрешено, кровь нельзя никакую? Об этом можно прочитать в том же Ветхом Завете. В книге Левит сказано, что душа любого тела – это его кровь (Лев. 17:13-14). То же самое можно узнать и из Второзакония: «…кровь есть душа…», и далее: «не ешь души вместе с мясом» (Втор. 12:23).

Именно благодаря таким утверждениям некоторые верующие полагают, что кровь нельзя употреблять в пищу потому, что в ней содержится душа. Протоиерей Дмитрий Смирнов говорит, что это, конечно, не так. Священнослужитель заявляет, что подобное верование существовало у древних евреев, от которых его унаследовали современные сектанты. «Душа же – это духовная субстанция» — заключил Смирнов.

Протоиерей Артемий Владимиров утверждает, что «постановление» о том, что кровь есть душа, «выдерживается и поныне» для того, чтобы человек не забывал о том, что жизнь напрямую зависит от циркуляции крови в организме и проливать ее не следует.

источник

Приветствую Вас, Брат Степан!

Вопрос, конечно же, интересный. Но давайте поразмыслим. Мне не так давно пришлось исследовать вопрос употребления в пищу тука, то есть внутреннего жира. Здесь исследователи Библии раздваиваются во мнении. С одной стороны, есть тексты, которые говорят вообще о запрете употреблять тук точно так же, как и кровь, а другие тексты наоборот,говорят об употреблении в пищу тука. В результате я пришел к выводу, который не желаю никому навязывать, а только высказываю как личное мнение, что в вопросе тука он был запрещен к употреблению только в случаях жертв. Хотя я допускаю, что могу ошибаться. Но вот в вопросе печени, сразу скажу, что запрета на употребление внутренних органов чистого животного в Библии нет. Однако когда мы рассматриваем причину запрета употреблять в пищу кровь, а затем смотрим на роль печени, то вопрос становится даже очень уместным. Хотя Библия не говорит о причине запрета на кровь иначе, чем называя ее источником или вместилищем души(и мы понимаем душу не как отдельную субстанцию, а как просто жизнь,происходящую от соединения тела и духа-дыхания), тем не менее сегодня,с развитием медицины и науки, мы понимаем, что кровь — это самый грязный орган человеческого тела, потому что венозная кровь выносит из всех уголков организма яды, шлаки и отбросы жизнедеятельности. Потому кровь попросту опасна для здоровья — она содержит в себе все источники заболеваний. Признав это, мы смотрим дальше: где кровь оставляет всю эту грязь? Ответ прост: в печени! Отсюда и закономерность Вашего вопроса.

Я не знаю, употребляли ли евреи в пищу печень — я попросту никогда эти мне интересовался, но вот у самого всегда было серьезное отвращение от печени, зная ее функцию. Но я скажу более того: стоит начать рассматривать вопрос питания с печени, а затем задать вопрос больший: а стоит ли вообще употреблять в пищу мясо, имея в виду то, что сегодня практически не найти здоровое животное, птицу или рыбу? Я понимаю, что и с овощами и фруктами дело обстоит не лучше — химикаты настолько наполнили плоды и зелень, что они тоже становятся непригодными для пищи. Недавно семья отравилась обычным болгарским перцем, купленным на рынке! Причина в передозировке химикатов, которыми не только чрезмерно удобряют почву, но которые вкалывают в развивающиеся плоды с тем, чтобы они быстрее созревали и имели более привлекательный вид.

Полагаю, что в наше время следует быть предельно внимательными к тому,что мы едим, потому что наши тела — храм Святого Духа. И мы будем ответственны перед Богом за разрушение этого храма.

Благословений и мудрости Вам!

Читайте еще по теме «Здоровье и красота, спорт»:

источник

Библейское учение о пищевых ограничениях.

Продолжаем наш разговор о библейских пищевых повелениях и запретах. Переходя к новозаветным страницам, необходимо сразу задать важный вопрос: соблюдали ли первые христиане закон Моисея и все связанные с ним предписания о пище? Отвечаем: соблюдали. Процесс выхода христианства из среды иудейской обрядовости был довольно долгим. Вначале Церкви нужно было осмыслить хотя бы то, что христианам, пришедшим из язычества, ветхозаветный закон не нужен. Это отражено в решениях Апостольского Иерусалимского собора. Крестившимся язычникам было предписано лишь «воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите» (Деян. 15:29). Как видим, идоложертвенное, кровь, удавленина все же остаются под запретом. Ниже мы еще вернемся к этому вопросу.

Итак, уже в первые десятилетия своей жизни Церковь свидетельствует о ненужности для христианина из язычников Моисеева закона (за исключением означенных выше пунктов). Хотя иерусалимская еврейская община закон все еще соблюдала, совмещая его с верой во Христа, и так было вплоть до разрушения Иерусалима в 70 году. Вскоре после этой трагедии иудеохристианство уходит из Церкви навсегда.

Но нас сейчас интересует не это. Несомненно, самым ярким проповедником необязательности и даже опасности закона для язычников был апостол Павел. Как первопроходец в этой области, он понес много скорбей за свои взгляды. Для дальнейшего понимания церковного отношения к различению пищи нам необходимо углубиться в учение апостола по этому вопросу.

Если двигаться по Новому Завету согласно церковной последовательности апостольских посланий, впервые темы ядения или неядения по религиозным мотивам встречаются в Послании к римлянам, в 14-й главе. К этому материалу мы и обратимся. Контекст поднятой темы был следующий.

Дело в том, что среди римских христиан существовали различные взгляды по поводу того, можно ли христианину есть мясо и пить вино. Некоторые считали нужным воздерживаться от того и другого, освящая некоторые дни постом. Иные признавали бесполезными подобные ограничения христианской свободы. Ко всему прочему добавлялось и то, что на рынке преимущественно продавали идоложертвенные продукты (посвященные тем или иным языческим богам), и перед христианами неминуемо вставал вопрос, как к ним относиться. Смело есть, не задумываясь ни о чем? Так многие и делали. Не вкушать и гнушаться как чем-то нечистым? Некоторые именно так и поступали. Данная ситуация породила множество споров и недоумений, на которые и пытается ответить апостол Павел.

Прежде всего он выясняет, что «нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто» (Рим. 14:14). Мысль Павла вполне созвучна словам Христа: «Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека» (Мф. 15:11). Христианское понимание осквернения касается духовной жизни человека; в первую очередь тайных мыслей и желаний, а затем уже слов и поступков. Они оскверняют человека, а не пища и питие.

Как хорошо бы помнить это нам, впадающим иногда в ревность не по разуму! Как часто мы проявляем чудеса сообразительности: только бы не съесть чего-то «неуставного», но при этом спокойно можем носить в себе злобу и недоброжелательность, вовсе не чувствуя никакого осквернения – а ведь именно в таком состоянии наша душа глубоко осквернена! Насколько нам легче заниматься формой, а не содержанием, и как часто происходят наши невидимые падения именно из-за болезненной привязанности ко всему внешнему! Внешнее тоже необходимо, но как трудно порой преодолеть соблазн сделать внешность целью духовной жизни…

Итак, Павел, выяснив, что «нет ничего в себе самом нечистого», отмечает важную вещь: перебирающих пищей он называет «немощными», но просит не мешать им, ибо они решились не есть те или иные продукты по своему внутреннему убеждению и действуют ради Господа. Решение принято «по вере», и это для апостола важно: «Кто ест, для Господа ест, ибо благодарит Бога; и кто не ест, для Господа не ест, и благодарит Бога… Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает. А сомневающийся, если ест, осуждается, потому что не по вере; а все, что не по вере, грех (Рим.14:6; 22–23).

Павел вообще не считает вопрос пищи очень-то важным в христианстве, «ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе» (Рим. 14:17). Следовательно, по причине поста или вкушения ни в коем случае нельзя ссориться. «Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест» (Рим. 14:3), – увещевает апостол. И, конечно же, не стоит соблазнять брата принципиальным вкушением или невкушением: «Ради пищи не разрушай дела Божия. Все чисто, но худо человеку, который ест на соблазн» (Рим. 14:20).

Таковы главные тезисы учения Павла о религиозном значении еды в Послании к римлянам. Гораздо более широкие рассуждения на интересующую нас тему мы находим в Первом Послании к коринфянам.

Здесь Павел уже больше локализирует свое внимание именно на идоложертвенной пище. Поначалу звучат уже знакомые нам мысли о второстепенном значении пищи в христианской жизни, а также о том, что едой не должно никого соблазнять и огорчать: «Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем. Берегитесь однако же, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных» (1 Кор. 8:8–9). Говоря же об идоложертвенном, Павел вообще отрицает какое-либо воздействие на христианина идоложертвенной пищи, так как сам идол есть попросту ложный символ несуществующей реальности: «Об употреблении в пищу идоложертвенного мы знаем, что идол в мире ничто, и что нет иного Бога, кроме Единого» (1 Кор. 8:4).

Казалось бы, все ясно. Есть Единый Бог, которому покланяются христиане, а все остальное – иллюзия и обман. И вдруг среди привычных нам тезисов появляется другая, совершенно новая мысль. Апостол признает, что хоть «идол в мире ничто», но за несуществующей реальностью языческих богов скрываются бесы, и вкушение идоложертвенного означает общение с бесами. Прочитаем цитату из 10-й главы Послания:

«Возлюбленные мои, убегайте идолослужения. Я говорю [вам] как рассудительным; сами рассудите о том, что говорю. Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба. Посмотрите на Израиля по плоти: те, которые едят жертвы, не участники ли жертвенника? Что же я говорю? То ли, что идол есть что-нибудь, или идоложертвенное значит что-нибудь? [Нет], но что язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу. Но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами. Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской» (1Кор.10:14–21).

Вот какой неожиданный поворот! Таков Павел – он всегда непредсказуем. Его мысль течет, как полноводная река, и часто готовит нам или бурные водопады, или прозрачную отмель, или вдруг необычайную глубину, или извилистые повороты. Ситуация с идоложертвенным усложняется. Да, изображаемая идолом реальность не существует, но за идолом скрывается падший ангел, который все же присутствует. «Яко вси бози язык бесове» (Пс. 95:5). И вкушать идоложертвенное осознанно – значит вступать во взаимодействие со злым духом. Итак, есть ли опасность осквернения? Ответ неминуемо получается двойственный. Вкушение идоложертвенного без веры в языческого бога, но при наличии твердой веры во Христа никакого осквернения не произведет, ведь осквернение в христианстве – понятие внутреннего характера; но при этом будет наблюдаться косвенное участие в языческом богослужении, а это нежелательно.

Апостол еще кое-что уточняет: «Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для [спокойствия] совести; ибо Господня земля, и что наполняет ее. Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для [спокойствия] совести. Но если кто скажет вам: это идоложертвенное, – то не ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести. Ибо Господня земля, и что наполняет ее. Совесть же разумею не свою, а другого: ибо для чего моей свободе быть судимой чужою совестью? Если я с благодарением принимаю [пищу], то для чего порицать меня за то, за что я благодарю? Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию» (1 Кор. 10, 25–31).

Как мы видим, Павел, самый великий миссионер в истории христианства, облекает тему вкушения идоложертвенного в миссионерские одежды. Забавно поясняет данную ситуацию о. Андрей Кураев. Допустим, мы пришли в гости – рассуждает о. Андрей. Хозяйка угощает, стол прекрасно накрыт. И вдруг хозяйка говорит: «А вот попробуйте вкуснейшие кришнаитские пирожки, мне сегодня дали на улице. Такие хорошие ребята эти кришнаиты. » Что делать? Ведь кришнаитский прасад – это и есть идоложертвенная еда. В таком случае, считает Кураев, мы должны ради этой женщины отказать. Нельзя, чтоб она думала, что вкушать идоложертвенное – это хорошо. Однако ночью (допустим, мы остались ночевать) мы можем прокрасться на кухню и со спокойной совестью съесть все пирожки. И даже, может быть, не перекрестившись – ибо «идол в мире ничто».

Вывод: я не боюсь осквернения от пищи, так как Христос сильнее бесов, но если мой ближний не имеет такого знания, которое есть у меня, я не имею права искушать его своей смелостью. Вдумаемся. Снова повторим. Идол есть ничто, и его нельзя бояться. Вся пища создана Богом для человека, поэтому кушать можно все, продаваемое на рынке, не сомневаясь. Однако мы можем рассуждать относительно вкушения или невкушения в зависимости от воздействия наших поступков на других людей (миссионерский фактор). Сами же должны иметь крепкую веру и ничего не бояться. Но опять же оговорка: за идолом может скрываться бес, поэтому все же лучше не иметь дело с пищей, принесенной идолу.

Парадоксально? Да. Однако здравая мысль тут есть, и ее можно понять. «Всякое богослужение соединяет человека с тем существом, которому оно посвящено. Так Евхаристия ставит христиан в общение со Христом, иудейская жертва приводила евреев в соприкосновение с алтарем Иеговы, а языческая – ставит человека под влияние демонов, – от которых произошло и самое идолослужение, – а этого и не хочет допустить апостол Павел» (1).

Потому и на Апостольском соборе был принят запрет на идоложертвенное, и впоследствии Церковь подтвердила это в правилах Вселенских Соборов. Также надо понимать, что есть момент дисциплины. В некоторых вопросах должна быть одна дисциплина для всех – и для сильных, и для слабых. Объяснять каждому в отдельности тонкости учения Павла было бы трудно. Необходимо учитывать сложность отношений в первой Церкви иудео-христиан и языко-христиан. Языко-христианин, узнав, что идол ничто, мог спокойно есть идоложертвенное, как он это и всегда делал, только уже зная, что это приношение ложным богам и никак ему не навредит. Для иудео-христианина, воспитанного в рамках пищевых запретов закона, эта картина выглядела бы ужасной до обморока. То же касается и вкушения крови. Поэтому последовал жесткий запрет, одинаковый для всех, во избежание всяких соблазнов и неясностей. Хотя мы увидели, что учение Павла о идоложертвенном совсем не однозначно. В принципе, христианин свободен в выборе пищи, но при этом есть общая церковная дисциплина, а также фактор ближнего.

Итак, прямо запрещены в пищу для христианина лишь три вида пищи: идоложертвенное (принесенное в жертву языческому богу), кровь в любом виде и удавленина (опять же по причине крови). Что касается идоложертвенного, то мы не должны специально узнавать, не является ли таковой наша пища, но раз уж осведомлены, тогда лучше не есть. Она не осквернит нас, если мы имеем веру, ибо осквернение в христианстве есть дело внутреннего произволения. Подтвердим эту мысль несколькими святоотеческими цитатами.
«Апостол не дозволяет им даже сомневаться, то есть исследовать и разведывать, идоложертвенное это или нет, а заповедывает просто есть все находящееся на торжище, не расспрашивая, что такое предлагаемое. Идоложертвенное дурно не по природе своей, но производит осквернение по произволению вкушающего» (свт. Иоанн Златоуст) (2).
«Избегайте, говорит, идоложертвенного не потому, чтобы оно могло причинить вред; оно не имеет никакой силы; но потому, что оно презренно» (свт. Иоанн Златоуст) (3).
«Идол – ничтоже есть и не может иметь никакого влияния на свойство пищи, не делает нечестивым ядущего, ибо нечестие в признании идола чем либо» (свт. Феофан Затворник) (4).
Запомним еще, что ветхозаветные пищевые запреты (как и прочие законные обрядовые установления) для нас неактуальны. Церковь перестала соблюдать их уже в I веке. Нам может быть интересно лишь прообразовательное значение этих запретов, о чем нужно говорить отдельно. И, конечно же, непреходящее значение имеют нравственные установления закона, углубленные и одухотворенные Христом (см. Мф. 5).

В целом же христианство – не религия еды, но благодати и свободы. Кроме исключенного Апостольским собором, христианин может есть все, что захочет, и не есть все, что захочет. Пища не приближает к Богу и не отдаляет от Него, она не может осквернить человека. Другое дело, что всякая пища действует на организм определенным образом и так или иначе может влиять на молитву и духовную трезвость христианина. Есть пища более легкая, есть более тяжелая. Отсюда и наши посты и воздержания – для поддержания молитвенной легкости и для «различения дней» по вере. Но сама по себе еда нейтральна и не освящает и не оскверняет нашу душу.

Завершая наше небольшое исследование, нельзя не сказать, что в православной среде распространены всякие глупые страхи, которые нельзя назвать иначе как «бабьи басни». Например, говорят, что нельзя есть суши, или же боятся ненароком съесть кошерное, или наоборот, нечто запрещенное обрядовым законом Моисея. Короче говоря, «тамо убояшася страха идеже не бе страх» (Пс. 52:6). Для таких людей повторим мысли апостола Павла: «Едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем» (1 Кор. 8:8); «Всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим и молитвою» (1 Тим. 4:4–5).

Помолившись перед едой, перекрестившись, будем кушать на здоровье все, что Бог послал. Кроме разве что кровянки, ибо кровь запрещена христианам в пищу, или тех случаев, когда нам скажут: «Это идоложертвенное». Во всем же остальном мы совершенно свободны. А если какой-то злодей и нашептал какие-то заклинания над нашей пищей, любые козни дьявольские разрушатся от крестного знамения и молитвы, по правдивому слову апостола (см. 1 Тим. 4:4–5).

Дай Бог, чтоб не было в нашей жизни никакого страха, кроме страха Божьего – боязни огорчить нашего Господа. А опечалить Его можно, помимо прочего, нашей суеверной боязливостью, глупостью и невежеством. Будем же настоящими христианами, имеющими крепкую, здравую веру.

источник

Нужно ли брать благословение на пост?
Можно ли завтракать до Литургии?
Можно ли христианам употреблять в пищу печень? Кровяную колбасу?
При каких условиях можно считать себя «путешествующим»?
Как называется грех, когда приходится выбрасывать испорченную еду?
Можно ли в Великий Пост читать акафисты святым дома?
Как поститься тренеру по фитнесу?
Нужно ли брать благословение на пост?

Обязательно ли брать специальное благословение на пост?

Пост – это средство к спасению души, а не само спасение. Наша цель в том, чтобы за время поста приобрести пользу для души. Поэтому, совершенно ясно, что каждый христианин должен соблюдать пост в меру своих сил.
Просьба — «батюшка, благословите на пост», как правило, отражает одну из следующих ситуаций:
а) желание получить сугубую помощь от Бога, чтобы наиболее точно соблюсти все правила строгого пощения;
б) просьба разрешить существенное послабление в пощении;
в) потребность иметь формальный повод на благословение священника.
Если Вы не чувствуете себя находящимся ни в одной из этих ситуаций, можете специального благословения на пост не брать, а просто поститься по силам ради Господа.
иерей Димитрий Туркин (с 2003 г. по 2013 г. служил в нашем храме, являясь клириком храма свт. Николая у Соломенной сторожки, к которому до 2013 г. был приписан наш храм)

Прочитал, что древние христиане завтракали только после окончания Литургии. Сохранилась ли эта традиция?

Действительно, принимать пищу после Божественной литургии – древняя традиция. Восходит она к тем далеким временам, когда среди христиан было принято причащаться за каждой литургией, которая совершалась в воскресные и праздничные дни. Причем, причащались все верные, пришедшие на службу. А поскольку причащаются натощак, то на службу все приходили, не вкусив пищи. В дальнейшем практика причащения изменилась, а эта традиция осталась.
иерей Димитрий Туркин (с 2003 г. по 2013 г. служил в нашем храме, являясь клириком храма свт. Николая у Соломенной сторожки, к которому до 2013 г. был приписан наш храм)

Можно ли христианам употреблять в пищу печень? Кровяную колбасу?

Печень — да, а кровяную колбасу — нет, так как постановление апостольского собора предписывает христианам воздерживаться от удавленины, то есть мяса, из которого не выпущена кровь.
иерей Николай Фатеев

При каких условиях можно считать себя «путешествующим»?

Вопрос подразумевает, вероятно, что путешествующим позволительно ослаблять или даже оставлять пост. И то и другое может быть позволено, но только в том случае, когда условия путешествия, в том числе: предлагаемая пища, физическая нагрузка, не позволяют вполне соблюсти пост.
Мне понятно, что поститься, отдыхая на курорте, весьма неудобно, но и полностью оставить пост даже в этом случае считаю недопустимым. Поездка на городском транспорте на работу не является путешествием, облегчающим пост. Если вы находитесь в паломнической поездке, где все предусмотрено для исполнения церковных правил, то отступление от поста может быть оправдано только вашими личными особенностями.
В общем случае, если вы во время поста оказались в дороге в действительно стесненных условиях, ешьте то, что дадут, помня только слова ап. Павла: «все мне позволительно, но не все полезно» (1 Кор. 6:12).
иерей Димитрий Туркин (с 2003 г. по 2013 г. служил в нашем храме, являясь клириком храма свт. Николая у Соломенной сторожки, к которому до 2013 г. был приписан наш храм)

Как называется грех, когда приходится выбрасывать испорченную еду? И можно ли доедать в пост за ребенком непостную еду?

Что же еще делать с испорченной едой?! Самое разумное – ее выбрасывать. Следовательно, это никакой не грех. Но если у хозяйки еда портится постоянно, то ее грех может называться беспечность или расточительность.
На второй вопрос трудно ответить однозначно. Однако, непонятно, что может заставить человека сознательно нарушить пост, если только не крайняя бедность, когда непозволительной роскошью будет выбросить остатки непостной еды после трапезы ребенка. Если же ребенок постоянно не доедает предложенную ему пищу, то это проблема не аскетики, а организации питания.
иерей Димитрий Туркин (с 2003 г. по 2013 г. служил в нашем храме, являясь клириком храма свт. Николая у Соломенной сторожки, к которому до 2013 г. был приписан наш храм)

Можно ли в Великий Пост читать акафисты святым дома?

Порядок церковного служения акафистов и чтения их дома различный. Пение акафиста в храме носит праздничный торжественный характер, что не согласуется с общим покаянным строем великопостного богослужения. Домашнее чтение акафиста не имеет таких торжественных особенностей, и, поскольку расширяет домашнее молитвенное правило, скорее является даже аскетическим упражнением.
Поэтому, думаю, что дома в Великий пост, если есть потребность и желание, читать акафисты можно, но только не с такой целью – заменить этим посещение важных церковных служб, в особенности: чтения Великого канона св. Андрея Критского на первой седмице поста, воскресных, праздничных служб и богослужений последней Страстной седмицы.
иерей Димитрий Туркин (с 2003 г. по 2013 г. служил в нашем храме, являясь клириком храма свт. Николая у Соломенной сторожки, к которому до 2013 г. был приписан наш храм)

Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, как мне быть. Я занимаюсь любительским спортом, собираюсь быть тренером по фитнесу. Это подразумевает соблюдение достаточно жесткой диеты, основанной на белковой пище. А это все то, что в пост кушать нельзя: мясо, рыба, творог и нежирный сыр, яйца. Белок предотвращает распад мышц, поддерживает мой организм для постоянных нагрузок в тренажерном зале и на фитнес-занятиях. Постная же пища — это в основном углеводистые продукты: каши и овощи, которые я употребляю редко и в минимальных количествах. Как мне быть? При соблюдении поста вес набирается, я не могу быть примером для тех, кто пришел вес скидывать на тренировку. Спасибо. Анна

Уважаемая Анна!
Поистине, похвальны Ваши намерения соблюдать продолжительный пост. Однако печально, что Вы, как и очень многие люди, сводите все исключительно к диетическому процессу, оставляя без внимания саму цель постничества.
Продолжительный Великий пост – это видимый призыв Божий к нам последовать за Ним в духовную пустыню, в уединение нашего ума и сердца, чтобы без прикрас увидеть себя такими, какие мы есть на самом деле: насквозь испорченные грехом и потому беззащитные от зла. Если так сделаем и проявим терпение, если чаще постараемся обращаться к Богу с молитвой и будем искать пути преодоления своей испорченности, побед над соблазнами, то Господь, Который и Сам был искушен, сможет помочь и нам, искушаемым (Евр.2, 18).
Именно время Великого поста многих из нас впервые привело к мысли о благочестии жизни, к размышлению, что есть грех и искушение, как с ними бороться. Но все же не многим понятен смысл поста.
В христианском вероучении считается, что во время 40-дневного поста Иисуса Христа в пустыне искушение дьявола было направлено против Его человеческой природы, воздействуя на которую дьявол надеялся совратить Христа на ложный путь. В отношении божественной природы Христа это искушение было борьбой дьявола с Сыном Божьим, воплотившимся ради спасения человечества, за сохранение своей власти над людьми.
Но Господь побеждает искусителя. И, как верно замечет преподобный Ефрем Сирин, именно для того, чтобы «попрали похоти искусителя те народы, которые когда-либо были попираемы ими». Вот цель поста – победить похоти, пороки и грехи, от которых в нашей жизни все горести.
Безусловно, до такого понимания поста нужно еще созреть. Да и поститься нужно научиться. Однако Церковь призывает нас к этому, потому что не хочет видеть наших страданий.
Поэтому не переживайте по поводу еды, она не сделает вас плохой или хорошей. Наши намерения и наша воля и происходящие от них поступки делают нас такими, какие мы есть. Ешьте все, что Вам положено, помогайте людям поддерживать свое здоровье, но при этом непременно постарайтесь изживать все то, что называется грехом.
иерей Сергий Поляков

источник

В Евангелиях нет ни одной заповеди о том, что же запрещено вкушать ученикам Христа, а что разрешается. И это выглядит […]

В Евангелиях нет ни одной заповеди о том, что же запрещено вкушать ученикам Христа, а что разрешается. И это выглядит для знающих Писание очень странным, потому что, скажем, 11 глава книги Левит целиком посвящена тому, что можно было употреблять в пишу ветхозаветному народу, а чего нельзя. Почему же Евангелие молчит о такой, казалось бы, важнейшей для человека теме?

Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей,
что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться.
Душа не больше ли пищи, и тело одежды? (Матф. 6, 25)

Ведь каждому человеку нужно вкушать какую-то пищу, мы все это делаем каждый день, даже по нескольку раз за день. Это вынудило немецкого философа-материалиста Л. Фейербаха в письме Я. Молешотту бросить яркую фразу «Человек есть то, что он ест»! Правда некоторые приписывают ее Пифагору, но древний мыслитель был настолько таинственной фигурой, что фраз от него осталось много, но достоверность их вызывает сомнения.

Однако сильно сказано: «Человек есть то, что он ест»! Впрочем, и Я. Молешотт не остался в долгу и бросил, как говорят, другое хлесткое выражение «Мозг выделяет мысль, как печень желчь», — а может, это был его соратник по вульгарному материализму Карл Фохт. Это не меняет дела, но отражает материалистическое отношение к человеку как к животному. Пусть и умному. А у животного нет сознательных пищевых запретов: оно ест инстинктивно, удовлетворяя потребность организма в питательных веществах. Человек же непрестанно в своей культуре старается преодолеть в себе животное начало. Вся религия и вся культура своими обычаями как мы вопиет: «Я не зверь, я не жру — я вкушаю пишу, трапезничаю! Я не животное, я не справляю нужду под ближайшим кустиком или деревом, я устраиваю культурные отхожие места! Я не животина какая-нибудь, покрытая шерстью, я одеваюсь, облачаюсь одеждой, украшаю ей себя, отражая тем самым своё отличие, свою культуру!»

А потому религиозные пищевые запреты — одни из древнейших запретов, известных нам в историческую эпоху. Запрещая себе вкушать какую-либо пищу, человек тем самым утверждал, что он способен преодолеть в себе животное начало ради какой-то высокой идеи: как правило — религиозной. Пищевые запреты существовали у жрецов в Древнем Египте, у пифагорейцев в Древней Греции, у аскетов Древней Индии, у персидских зороастрийцев.

Строгое разделение животных на чистых (мясо которых разрешено было употреблять в пищу) и нечистых (запрещенных к вкушению) существовало и в Ветхом Завете: «вот животные, которые можно вам есть из всего скота на земле… ». И далее следуют признаки данных животных. Далее перечисляются животные, запрещенные к вкушению, и говорится: «мяса их не ешьте и к трупам их не прикасайтесь; нечисты они для вас» (Лев. 11; 2, 8). По какой причине Бог в Ветхом Завете установил пищевые ограничения?

Святитель Иоанн Златоуст прямо указывал, что Бог не сотворил ничего злого или нечистого, но сама природа человека способствовала такому разделению. Святитель Фотий Константинопольский указывает на то, что это различение носило исторический характер и было дано для пресечения идолопоклонства. Святой Константин (Кирилл), просветитель славян, считал, что такой запрет имел целью прежде всего воздержание от утучняющей пищи. «О том, как вредно для вас объедение, – говорит святой Кирилл, – об этом написано: «и утучнел Израиль… и оставил он Бога» (Втор. 32, 15). Святые отцы указывают, что в самой природе нет чего-то нечистого, но это разделение для Ветхого Завета имело дидактически-нравственное значение. Вообще ветхозаветный закон, по апостолу Павлу, был детоводителем ко Христу (Гал. 3, 24). Поскольку многие ветхозаветные установления подчинялись этой педагогической цели, то с исполнением древних пророчеств и прообразов в Завете Новом возник вопрос: а следует ли новокрещенным христианам соблюдать прообразовательные и дидактические постановления, когда во Христе воссияла Сама Истина.

А потому апостолы на своем Первом соборе, одним из главных вопросов на котором было соблюдение закона и в том числе ветхозаветных пищевых запретов, постановили, что для новообращенных из язычников нет необходимости в соблюдении строгих ограничений. Апостол Иаков, брат Господень, сам строгий исполнитель Моисеева закона, утвердил это решение своим словом: «Посему я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников, а написать им, чтобы они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе» (Деян. 15, 19-20).

«Пищевые запреты не носят сущностного характера, а нужны нам для нравственного усовершенствования, здоровья и благополучия»

Итак, раз наша вера состоит в том, что благой и человеколюбивый Бог сотворил всё мироздание, и, по слову Библии о животном и растительном мире, «увидел Бог, что это хорошо» (Быт. 1, 12), то значит, и пищевые запреты не носят сущностного характера, а нужны нам для нравственного усовершенствования, здоровья и благополучия. Поэтому неправильно ставить вопрос так: чего нельзя есть православным? Апостол Павел ведь не в шутку сказал Коринфским христианам: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною. Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею» (1 Кор. 6, 12-14). Поэтому в православии нет пищевых запретов, есть добровольно исполняемые христианами ограничения в пище, определяемые Уставом (Типиконом). Если христианин считает себя членом Церкви Христовой, он вместе с Церковью и соблюдает воздержание в пище: не ест скоромное (мясную и молочную пищу) в среды и пятницы всего года, а также в четыре многодневных поста, особенно же в Великий Пост, который есть путь к Пасхе Христовой спасительной. Ограничивая себя в пище, мы вспоминаем о бренности своей земной природы, смиряемся, испытывая голод. Но цель поста не диетическая, а литургическая.

Протопресвитер Александр Шмеман пишет: «Человек — существо алчущее. Но алчет он Бога. Всякое «алкание», всякая жажда, суть алкание и жажда Бога. Разумеется, в этом мире алчет не только человек. Все существующее, вся тварь, живет «питанием» и зависимостью от него. Но единственность человека во Вселенной в том, что ему одному дано благодарить и благословлять Бога за дарованные Им пищу и жизнь. Только человек способен и призван на Божие благословление ответить своим благословлением, и в этом — царское достоинство человека, призвание и назначение быть царем Божьего творения…» («За жизнь мира»). А потому высшая точка в человеческом поиске Бога — Литургия, Евхаристия (Благодарение). Хлеб и вино приносятся Богу и, приняв благословение Божие, становятся для нас не пищей земной, но Хлебом, сшедшим с Небес, Телом и Кровью Христовой (Ин. 6, 51). Вот почему Церковью установлен евхаристический пост перед Причастием: не потому, что тут нужна медицинская диета, но потому, что величие Таинства побуждает нас к тому, чтобы Святое Причастие было первым вкушением пищи в этот день.

Если мы осознаем литургический смысл поста, т.е. пост как дар грешному человеку для исправления, для усовершенствования в молитве (ведь не случайно говорят, что «сытое брюхо к молитве глухо»), то мы избежим двух крайностей: отношения к посту как к ритуальному ограничению, подобно ветхозаветной заповеди о «нечистом», и, с другой стороны, легковесного попустительства, когда по малодушию мы «выпрашиваем» у священника разрешение на всяческие постовые послабления, а то и сами себе разрешаем скоромное в пост.

В первом случае мы рискуем впасть в наиглупейшее осуждение ближних: мол «мы чистые и светленькие, так как постимся, а эти грешники оскверняют себя, вкушая непостное». Забываем мы в таком случае наставление апостола Павла, читаемое нам перед Великим Постом «едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем» (1 Кор. 8, 8). То есть пост – это пахота: пахотой не получишь урожая. Надо еще посеять семена духовной жизни. А вот осуждая ближних, мы много вредим и прежде всего вредим своей душе.

Во-втором же случае, не заботясь о посте как «необязательном обычае», мы сеем на каменистую, непаханную почву. Много ли плодов духовных получим мы в таком случае? Будет ли нам Пасха в радость духовную, если мы перед тем не потрудились над собой в меру наших сил?

Прошу извинить меня за такое длинное введение, но оно необходимо, чтобы понять простую вещь: в православии не может быть ритуальной «чистой» пищи, подобно описанной в 11 главе книги Левит, или предписаний, подобных предписаниям нехристианских религий: иудейского «кашрута», исламского «халяля», кришнаитского «прасада». Не может быть и соответствующих запрещений «нечистой» пищи, кроме определенных Апостольским собором.

Это, однако, не означает, что православным можно вкушать любую вредную для здоровья пищу. Да, святые, покрываемые особой защитой Божией, вкушали и ядовитую пищу и оставались живы. Но это были чудесные случаи, посылаемые Богом в помощь пламенным проповедникам Христа, для уверения неверующих. Нет необходимости есть пищу испорченную, приобретать некачественные продукты, когда существуют возможность выбора. Для этого нам и дан разум: для различения полезного и неполезного.

И тут въедливые знатоки могут заметить: ведь дозволенная иудеям «кошерная» пища, а также мусульманский «халяль» (что по сути очень похоже) отличается нередко отменным качеством. Так, за забоем кошерного скота следит иудейских раввин, отбирая только качественных животных, следя за тем, чтобы животное было быстро забито и т.д. Поэтому, кстати, в кошерных магазинах продукты стоят заметно выше, чем в обычных. Так же и халяльная пища для мусульман подвергается особому отбору. Может, ее стоит покупать и есть: она ведь полезнее? Возникает и другой вопрос: а можно ли вкушать православным пищу, приготовленную по иудейским или мусульманским ритуалам?

Здесь я выскажу уже сугубо личное мнение. Еврейский «кашрут» и исламский «халяль» не является идоложертвенной пищей. Это просто заплутавшие во времени, потерявшие изначальный смысл древние пищевые разрешения и ограничения. Я думаю, нет какого-то специального запрета на ее вкушение (я сейчас не имею в виду специальную ритуальную пищу еврейского Песаха – мацу или ритуально забитого барана на Курбан-байрам: здесь вопрос сложнее, и я не готов его прокомментировать). Но в стремлении покупать эту пищу есть духовная опасность незаметно склониться к тому, что мол «а не стоит ли присмотреться к религии, у которой такая полезная пища». Правда проблемка эта для нас скорее носит умозрительный характер: ну нет вокруг нас массы специализированных еврейских или исламских магазинов, чтобы об этом сильно беспокоиться. Но всё же для того, чтобы и православно идентифицирующие себя наши граждане могли покупать качественные продукты, можно было бы организовать продажу товаров монастырских подворий. Не надо только придавать этому какое-то религиозное значение. Акции по продаже монастырских товаров на рынке по сути мало чем будут отличаться от недавних акций по продаже товаров из союзной Белоруссии: немного дороже, зато качественней. Да и преграду крупных ритейлеров на пути подсобных хозяйств к рынку преодолевать надо. Но покупать в магазине можно любой продукт. Более того… скажу страшную вещь: даже в Макдональдс ходить можно (но, на мой взгляд не нужно).

А вот с кришнаитской вегетарианской едой «прасадом» ситуация сложнее. Ее есть не надо: насколько я себе представляю, это – идоложервенное, потому что кришнаитскую пищу «предлагают» Кришне – богу индуистского пантеона. Только после этого она подается адептам этого неоиндуистского культа. Потому я бы не советовал православным ходить в вегетарианские столовые, если они организованы индуистами. Нет ничего плохого в вегетарианстве как диете, но если оно носит ритуальных характер, то мы себя низводим с высочайшего духовного уровня, заданного литургической Жертвой, на уровень ветхозаветного закона или предветхозаветного язычества. А этого делать не следует.

Не следует и самим православным восстанавливать законодательно-ритуальные пищевые запреты, маркируя продукцию «православный продукт». Если мы стоим в магазине по полчаса, читая мелким шрифтом состав на пачке печенья: «а нет ли там молочного?», — чтобы взять печенье на пост, то в этом есть что-то несуразное. Если печенье жирное и вкусное — то вряд ли оно соответствует цели православного поста. Если же это сухие галеты, то большая ли беда, что в них добавлена молочная сыворотка? Таково моё мнение. Поэтому я в магазине под лупой состав не читаю. Впрочем, и в образчики для усердно постящихся я не гожусь. Главное не забывать, что пищевой пост в православии — всего лишь часть общего богослужебного устава и в отрыве от него имеет мало духовного смысла сам по себе. И не надо забывать, что нет какой-то особой «православной» пищи. «А сомневающийся, если ест, осуждается, потому что не по вере; а все, что не по вере, грех» (Рим. 14, 23).

источник