Ежегодно около 70 операций по пересадке печени проводится в Белоруссии (за 2015 год таких операций было 72). Показаниями к проведению операции является острая или хроническая печеночная недостаточность, вызванные следующими заболеваниями:
- вирусные гепатиты, которые привели к развитию цирроза;
- отравления ядами и грибами;
- заболевания желчевыводящих потоков;
- гемохроматоза — заболевание, при котором в печени накапливается железо;
- болезнь Вильсона — при накоплении меди в печени;
- неалкогольный стеатогепатит;
- злокачественные новообразования (карцинома, гепатобластома, холангиокарцома);
- болезнь Кароли;
- синдромы Бадда-Киари и Криглера-Найяра;
- доброкачественные образования печени: поликистоз, аденоматоз, гемангиоматоз; гепатоцеллюляный рак печени, гепатобластома, гемангиоэндотелиома;
- метастатический рак печени;
- альвеококкоз.
Противопоказаниями к проведению операции являются:
- возраст старше 70 лет;
- тромбоз воротной вены;
- гепатит В в хронической стадии;
- туберкулез, сифилис;
- печеночно-клеточный рак;
- тяжелая легочная гипертензия;
- злоупотребление наркотическими и алкогольными веществами;
- психиатрическое заболевание.
Донорский орган для проведения операций берется как у родственного, так и трупного донора. Для операций детям нередки случаи пересадки части взрослого донорского органа (резекция).
Операция длится от 6 до 15 часов, детские — до 20 часов. Спустя час после операции врачи уже могут сделать первые выводы о качестве функционирования донорского органа, а приживаемость достигается в течение первого месяца.
С 2011 года Беларусь — единственная в СНГ — фигурирует в топ–50 стран с высоким уровнем развития трансплантологии. По мировой статистике количества печеночных пересадок мы находимся на 28–м месте, между Германией и Италией. Трехлетняя выживаемость после операции составляет 91%, во время как аналогичный показатель в Европе равен 84%, а в США — 85%.
В Беларуси возможна пересадка печени от донора с одной группой к реципиенту с другой группой крови.
БЕЛОРУССКИЕ ВРАЧИ СПАСЛИ ЖИЗНЬ ПАЦИЕНТУ ИЗ ЯПОНИИ С ОЧЕНЬ РЕДКИМ ДИАГНОЗОМ
После операции пациент в течение нескольких лет при соблюдении всех рекомендаций может вернуться к активному образу жизни. В мировой практике есть случаи, когда бывшие пациенты участвовали во Всемирных играх и завоевывали награды (например, случай американки Трейси Коупленд, завоевавшей шесть золотых медалей в велосипедной гонке в 2011 году).
Пациенту необходимо связаться с международным отделом клиники по телефону Viber, WhatsApp +375 44 77 44 223 и выслать на адрес Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. медицинские выписки с указанием диагноза.
После изучения выписок Вы будете приглашены для полного обследования на предмет возможности пересадки. Наш отдел подготовит все необходимые документы, связанные с организацией приезда (приглашение, договор с указанием стоимости операции; визовое ходатайство, подбор жилья для сопровождающих).
Обследование длится до 7 дней и включает в себя сдачу анализов, УЗИ, рентген, компьютерную томографию, консультации специалистов.
После завершения обследования пациента вносят в лист ожидания. Сроки ожидания в Беларуси максимально сокращены до 3 месяцев. Таким образом, может случится, что пациенту будет необходимо все время находится в Минске.
После операции пациент находится в стационаре клиники до 14 дней, после чего может возвращаться домой. Мы предоставим возможность получения дистанционных консультаций специалистов центра в течение первого года.
источник
На стенах кабинета — многочисленные награды, на полках — картины, иконы… Сегодня он уже не считает, сколько пересадок органов выполняет в год. Но когда-то, в 2008 году, именно Олег Руммо первым в стране сделал пересадку печени.
Хирург отвечает на все вопросы спокойно и уверенно. Единственное, о чем не хочет говорить, — о своих политических взглядах и размере зарплаты. Но вспоминает, что когда начинал карьеру, зарабатывал в месяц в переводе шесть долларов, столько же получала и его жена, тоже, кстати, доктор. За аренду квартиры в Минске они тогда платили десять долларов.
Олег Руммо, руководитель Республиканского научно-практического центра «Трансплантации органов и тканей», заместитель главврача по хирургической работе 9-й клинической больницы Минска, главный внештатный трансплантолог Минздрава, заслуженный врач Беларуси, доктор медицинских наук, профессор. 45 лет, женат, воспитывает дочь.
Сегодня он доволен и жизнью, и профессией. Вместе с коллегами Олег Руммо заявил работу по трансплантации в Беларуси на соискание госпремии. Пока неизвестно, получат они ее или нет, но гордиться есть чем. Когда хирург пришел в эту сферу, в стране делали восемь пересадок органов в год, сейчас — 445. Начали пересаживать не только почки, но и печень, сердце, поджелудочную железу, а ситуация в отрасли вышла на новый виток.
Интервью с трансплантологом Олегом Руммо белорусский портал TUT.BY начинает серию материалов с известными медиками. Мы узнаем, как работает отрасль, с помощью экспертов подскажем, как сохранить здоровье, и в подробностях расскажем о важной и незаменимой профессии врача.
«Для иностранцев трансплантация печени стоит 132 тысячи долларов, почки — 66 тысяч долларов»
— В каких случаях человеку может понадобиться пересадка органов?
— Никто из нас не застрахован от тяжелых заболеваний, которые можно вылечить только с помощью трансплантации. Пересадка может понадобиться абсолютно каждому из нас. Поэтому сегодня у меня в Беларуси — 9,5 миллиона потенциальных пациентов.
Большинство белорусов, которым делают пересадку, страдают терминальной стадией болезни почек, заболевания печени (среди них большинство — с вирусным гепатитом С), сердца (чаще всего встречается — кардиомиопатия).
Самому маленькому пациенту, которому у нас сделали трансплантацию, было 4,5 месяца, ему пересаживали фрагмент печени, а самому возрастному — 71 год.
— Какие органы в основном пересаживают?
— В мире делают около 120 000 трансплантаций в год. Из них примерно 70 325 — почки, около 25 050 — печени, 6270 — сердца, 4830 — легких, около 2500 — поджелудочная железа и 170 — кишечника.
В Беларуси в 2015 году всего провели 445 операций по пересадке органов: 333 из них — почки, 72 — печени, 33 — сердца, пять — поджелудочной железы и две — легких.
— Допустим, пациенту в Беларуси нужна трансплантация. Что дальше?
— Он регистрируется в листе ожидания и находится там, пока не появится подходящий орган. Как только это произойдет, человека вызовут на операцию. И неважно, это будет днем или ночью.
В среднем в Беларуси почку для пересадки ждут 13−14 месяцев. Это один из самых низких в Европе показателей по длительности ожидания
Пациенты, которым нужна пересадка печени, орган не ждут. Они настолько тяжело больны, что ждать, как правило, нельзя.
Лист ожидания — это не очередь, согласно которой, если ты в семь часов ее занял, то раньше подойдешь к кассе, чем тот, кто занял ее в 7.15.
— Это бесплатно?
— Белорус не платит ни копейки. Для иностранцев трансплантация печени стоит 132 тысячи долларов, почки — 66 тысяч долларов.
И если белорус ждет почку 13−14 месяцев, то гражданин другого государства — пять лет. Ежегодно мы делаем около 30 операций по трансплантации органов иностранцам. В листе ожидания сегодня 122 иностранца, большинство из них — из Украины.
— Сколько в год изымают органов для последующей трансплантации?
— По статистике, у нас 20 изъятий на 1 млн человек, в России 3 изъятия на 1 млн человек, в Америке — 26, в Канаде и Австралии — 15, в Великобритании — 20,6. По Евросоюзу в среднем — 19,6 изъятий. В Германии, например, — 10,4, больше всего в Испании — 39 изъятий на 1 млн человек.
То есть нам есть над чем работать и к чему стремиться, но результат и так хороший.
«После смерти донор в Беларуси в среднем спасает две жизни»
— Кто в Беларуси может стать прижизненным донором?
— Согласно нашему закону, родственники первой руки, то есть родной брат, сестра, папа, мама и дети. Двоюродный брат уже не имеет права.
Хорошо это или плохо? Вопрос достаточно сложный. Когда мы принимали закон, считали, что это однозначно хорошо. У нас была цель — поставить барьер перед людьми, которые хотят получить деньги за продажу собственных органов. Тогда мы четко осознавали, что этим избавим себя и пациентов от всех криминальных вещей, связанных с трансплантационными технологиями.
Но сегодня есть такие люди, которые способны бескорыстно пожертвовать своими органами и не просить за них ни 10, ни 15, ни 20 тысяч долларов. Такие люди начинают появляться и в Беларуси. Пока их единицы, но со временем их может стать больше.
Есть еще одна интересная история. Например, в США, странах ЕС, Израиле, Японии и Корее есть такое понятие, как бескорыстный обмен органами.
Допустим, один близкий родственник пациента хочет отдать ему свой орган, но он по каким-то причинам не подходит. И есть другая семья с такой же ситуацией. Но при этом органы этих двух незнакомых между собой людей можно пересадить больным. Здесь и возникает почва для бескорыстного обмена. Ведь главное условие любой трансплантации, что орган не стоит ничего. Можно заплатить деньги за операцию, использование оборудования, лекарства, перевязочный материал, свет и газ, но за органы платить нельзя.
Описанные выше ситуации пока редкие для Беларуси, но вполне реальные. И если сегодня мы говорим о единицах, то в будущем бескорыстных доноров в Беларуси может стать больше. Поэтому мы и будем инициировать вынесение этого вопроса на обсуждение парламента. Думаю, это уже будут парламентарии следующего созыва, так как этот парламент заканчивает работу в сентябре.
— Я слышала, что в США, например, есть реестр людей, которые готовы пожертвовать своими органами…
— У нас это запрещено законом, поэтому такого реестра нет.
— Но если закон появится, возможно ли, что появится и реестр?
— Думаете, у белорусов есть эти альтруистические настроения?
— Я уверен, что все мы одинаковые: и белорусы, и американцы, и корейцы, и японцы, и африканцы… Просто все зависит от того, в какие нас условия поставить и как воспитать.
Понятно, что последние 20 лет нашей жизни, я имею в виду время после распада Советского Союза, ситуация не способствовала тому, чтобы мы заботились о ближнем. Разрушение этих коммунистических псевдоидеалов, неосознанная попытка сразу перескочить к христианским ценностям — это психику народа поломало прилично.
Но это не критично и не смертельно. Не думаю, что душа белоруса более черствая, чем душа американца. Есть люди, которые чувствуют потребность в жертвенности, есть люди, которые этого не чувствуют. Последних я не осуждаю. Ведь это не полноценное мерило хорошего и плохого человека, это просто такое отношение к жизни и видение себя в ней.
— После смерти сколько жизней человек может спасти своими органами?
— В Беларуси в среднем две жизни. А вообще, один донор может спасти пять жизней, если другим пациентам пересадят его легкие, сердце, печень, поджелудочную железу, почки…
— Кто у нас чаще всего становится донором после смерти?
— Люди в возрасте от 44 до 58 лет, которые страдают заболеваниями головного мозга. Чаще всего у них острое нарушение мозгового кровообращения. В результате него мозг погибает. Количество мужчин и женщин здесь примерно одинаковое.
Самый маленький донор в Беларуси — восьмимесячный ребенок. У него была тяжелая черепно-мозговая травма. Ребенок упал с высоты. Родители дали согласие на то, чтобы он спас жизни другим людям. И мы пересадили его печень маленькой девочке, которая отравилась бледной поганкой. Это был первый случай в мире, когда при таких обстоятельствах удалось спасти ребенка.
«2288 белорусов ни при каких обстоятельствах не хотят быть донорами»
— Если медики хотят использовать орган умершего для трансплантации, они должны получить согласие родных?
— По закону ни у нас, ни в Бельгии, ни в Австрии, ни в Нидерландах, ни в Швеции, ни в Чехии это не является обязательным. Но каждый несогласный может сообщить об этом в регистр трансплантации. Там сегодня 2288 человек. Это наши белорусы, которые не хотят ни при каких обстоятельствах быть донорами. Это их право. Если им понадобятся органы для трансплантации, мы им пересадим.
— То есть если человек умер, то мы чаще всего можем без согласия использовать его органы?
— По закону — да. Но только в том случае, если родственники не скажут «нет», либо человек при жизни не сказал «нет».
— В каких случаях родственники говорят «нет»?
— У людей разная мотивация. Одни ненавидят нашу страну, другие — просто ненавидят людей и прикрываются недоверием, что кто-то эти органы не продаст и не заработает на них. Кто-то по религиозным соображениям отказывается, считая, что тело должно быть предано земле с органами.
Это личное дело каждого. Я не могу здесь выступать в качестве судьи. Но я считаю, что эти люди неправы, потому что человек все равно умрет, а его органы могут в ком-то жить.
Органы изымают в период между смертью мозга и остановкой сердца. Пересадка невозможна, если сердце остановилось.
— У нас могут человеку, которому пересадили орган, сказать, кто стал его донором?
— Нет такой практики. Наши пациенты, если они верующие люди, просто потом молятся и ставят свечку за донора. Обычно мы говорим, что донором стал такой-то человек такого то пола и возраста.
— Это ограничение — ваш принцип или у нас законодательно запрещено рассказывать?
— Это никак не регулируется законом. Просто нет такой практики. В Америке она есть и очень часто эти люди встречаются.
«Если у донора — сифилис, то его орган скорее пересадят, чем нет»
— Как после трансплантации меняются люди?
— Я не замечал, чтобы они сильно менялись.
Женщины после пересадки печени выглядят моложе лет на десять
Печень вообще очень интересный орган. Сердце — простой мотор, а печень — это своеобразная фабрика по концентрации всего, что в человеке происходит. Поэтому после пересадки у женщин разглаживаются морщины, появляется блеск в глазах… Потом это проходит, но сразу чувствуется контраст.
Обычно 45-летняя женщина, нуждающаяся в пересадке печени, выглядит старше, лет на 55. И когда ты вдруг после операции видишь перед собой 38−39-летнюю молодую даму — это поразительная история. Она впечатляет. Но через два года женщина уже выглядит на свой возраст, все возвращается на круги своя.
— Сколько люди живут после пересадки?
— 30−40 лет. Сегодня живет много людей, которым пересадили органы в конце 70-х- начале 80-х годов.
— Кто не может стать донором?
— Есть ограничения, связанные с качеством органа. Человек может быть ничем не болен, но качество печени или почек, не годится для трансплантации. Есть ограничения по наличию системных заболеваний: вич-инфекции, туберкулеза, генерализованного онкологического заболевания…
Сифилис — это относительное противопоказание. Если у донора есть это заболевание, то его орган скорее пересадят, чем нет.
Гепатит С — это тоже противопоказание, но при определнных ситуациях органы таких больных могут использовать. У нас был случай, когда от отравления грибами умирал мальчик. Ему нужно было срочно пересадить печень и не было другого органа, кроме как печень пациента, больного гепатитом С. Родители дали согласие на эту трансплантацию. Мы проинформировали руководство, что нарушаем инструкцию, но делаем это во имя спасения жизни ребенка. Сегодня этот мальчик закончил колледж, учится в институте и о том, что произошло, наверное, вспоминает, как о страшном сне.
«Я своей жизнью вполне доволен»
— Как сегодня готовят трансплантологов в Беларуси?
— Есть кафедра трансплантологии, наша клиника, которая занимается подготовкой специалистов. Понятно, что трансплантолог пока — штучная для Беларуси специальность. В стране человек 30−40, которые умеют и делают пересадку почки, печени — семь человек, сердца — пять, легких — один…
Но белорусская трансплантация известна во всем мире. К нам приезжают на лечение даже из Японии, которая находится на расстоянии 10 тысяч километров.
— Если у нас такие хорошие специалисты, то наверняка их перекупают.
— Человеку должны предложить такие деньги, чтобы взвесив все риски, он на них поехал. Мне предлагали 15 тысяч евро в месяц и работу в Пакистане. Но я не поехал и не поеду. Хотя понятно, что в Беларуси я не зарабатываю 15 тысяч евро.
— Почему вы не согласились? Там условия работы хуже?
— Лучше. Там построят частную клинику, дадут карт-бланш: делай, что хочешь. Но у меня есть определенный круг обязательств, как и у каждого из нас. У меня здесь могилы моих дедушек и бабушек, пожилые родители, я ответственен за них и перед этой страной, потому что я везде ее представляю.
— Ладно, не согласились уехать вы, но другие трансплантологи?
— Пока уезжают единицы и в основном в Германию. Но это не самое страшное. Мы еще подготовим специалистов.
Вопрос в том, чтобы эти молодые люди, уезжая куда-то, были благодарны своей стране, которая их вырастила и выкормила, пытались ей каким-то образом помочь. А не сидели и оттуда поливали нас, называя страной вечно зеленых помидоров или каких-то там зеркальных карпов.
— Какие сейчас зарплаты у трансплантологов в Беларуси?
— Зачем в чужой карман заглядывать?
— Но три тысячи долларов можно заработать?
— Вряд ли. Тысячу можно. Но нужно понимать, что человек помимо этой зарплаты живет в стране, где бесплатные образование, медицина. И с точки зрения любого белоруса — зарплата в 1−1,5 долларов хорошая.
— Вы зарабатываете две тысячи долларов или больше?
Моя зарплата выше, чем у среднестатистического белоруса
— Можно сказать, что сегодня белорусский трансплатолог живет достойно? У него есть свое жилье с нормальным ремонтом, дети учатся в университете, он может поехать за границу…
— За границу трансплантологи могут ездить и ездят постоянно. Наши специалисты востребованы как лекторы, они посещают семинары, стажировки. Для всего этого находят деньги в том числе и в нашем учреждении.
Не могу сказать, что у белорусского трансплантолога сегодня достаток такой же, как и у трансплантолога немецкого. Например, директор немецкой клиники зарабатывает 1 млн евро в год. Но такие деньги в Германии тоже предлагают единицам.
— Вы считаете уровень своей жизни достойным?
— Конечно. Я своей жизнью вполне доволен. Это не значит, что я хожу по ресторанам, завтракаю там и ужинаю. Но я считаю, что у меня вполне нормальная жизнь: могу себе позволить то, что хочу, и самое главное, могу себе это позволить, потому что я это заработал.
Конечно, я мог бы купить дорогую машину, но не чувствую в этом потребности. Все мои сотрудники ездят на гораздо более дорогих автомобилях. У меня Peugeot 407, 2007 года выпуска. И меня она устраивает.
Жилье я тоже купил в кредит. Перед выходом на пенсию надеюсь закончить его выплачивать. Зато у меня хорошая квартира (в клубном доме на улице Пионерской; по информации издания «Наша Ніва», квартиры в этом здании не были в открытой продаже, а на соседнем с Руммо этаже жилье получила семья министра здравоохранения Василия Жарко. — Прим. TUT.BY): три комнаты, 120 метров квадратных. Она правда не моя пока, а банку принадлежит.
— А участок, который вам выделили в Дроздах? Эта история чем-то закончилась?
— Если я заработаю денег, то построю там дом. Но пока я их не заработал. Поэтому буду строить его потихоньку и, может, построю, а может и нет. Но в ближайшие пять лет я туда не заселюсь.
«Мы с вами доживем до момента, когда начнут пересаживать выращенные органы»
— Помните историю с пересадкой головы. В Беларуси могли бы такую трансплантацию сделать?
— Ее еще нигде в мире не делали и нет 100% уверенности, что это сделает итальянский хирург Серджио Канаверо.
Но сегодня мы однозначно не готовы к такой трансплантации. С точки зрения чистой хирургии пришить орган — не проблема. Но с точки зрения результата, чтобы после этой операции человек жил долго и полноценно, — в мире к такой операции пока никто не готов.
Сегодня в Беларуси создана такая система трансплантации, что к нам приезжают на пересадку органов из Японии.
— Как вы относитесь к выращиванию органов?
— Положительно. Я уверен, что мы с вами доживем до этого.
— В Беларуси пробуют выращивать органы?
— Да, но пока хвастаться нечем. Мы ведем работу над основами, на которые потом будут садиться стволовые клетки. Они затем превратятся в ткани нужного органа. Ведем большую работу по дифференциации стволовой клетки, можем сегодня ее превратить в любую другую.
Это все — маленькие кирпичики на большом пути выращивания органов.
— Насколько я понимаю, у вас такая работа, что на операцию могут вызвать в любой момент. Вам удается при таком графике расслабиться?
— Легко. Первые годы, когда ты себе не принадлежал, уже в прошлом. Сегодня есть возможность и книжку почитать, и куда-то выехать, потому что работает система. К следующему поколению трансплантологов уже еще одно поколение подрастает. Так и должно быть.
Нельзя, чтобы все делал один человек. Потому что любой человек может сломаться, с ним может произойти, что угодно. Нельзя, чтобы при отсутствии этого человека, система умирала. Если так происходит, это бесплодная система, она ничего не стоит.
источник
Печень – один из главных органов в организме. Сегодня медицина достигла высоких результатов в лечении многих заболеваний, связанных с нарушением ее функции. Но несмотря на достижения медиков, некоторые патологии печени не поддаются лечению и орган перестает функционировать. В этом случае единственным выходом для пациента является пересадка печени.
Трансплантация органа – сложная процедура, которую выполняют далеко не везде. Но белорусские хирурги успешно справляются с поставленной задачей.
В области трансплантологии специалисты Беларуси не новички – с момента первой операции прошло уже более 11 лет. Сегодня центры трансплантации органов и тканей открыты не только в Минске, но и во всех областях. В каждой клинике выполняется около 70 операций в год и результаты работы хирургов известны далеко за пределами страны.
Центры принимают на лечение не только своих граждан, но и иностранцев. Пациенты из других стран обращаются за помощью, так как пересадка печени в Беларуси по сравнению со странами дальнего зарубежья имеет немало преимуществ.
- Государство разрешает трансплантации от неродственных пациенту доноров;
- Большой опыт работы трансплантологов – ежегодно в центрах страны выполняется более 500 операций;
- Высокие показатели выживаемости пациентов после хирургического вмешательства – 75% больных живут более 5 лет, 70% – более 10 лет, 50% – свыше 20 лет;
- Освоены все существующие методики по трансплантации, разрабатываются собственные уникальные методы, в том числе и по выращиванию органов;
- Создана специальная детская программа – ежегодно трансплантация печени в Беларуси проводится 6-10 маленьким пациентам;
- Более низкая стоимость лечения – цена операции в Беларуси на 50% дешевле, чем в странах Европы и Израиле;
- В ближайшие годы будет открыт новый центр трансплантологии, оснащенный самой современной техникой. Что еще более увеличит результативность работы белорусских специалистов.
В Беларуси вопросы трансплантации решены на законодательном уровне. Это позволило врачам накопить опыт и освоить новые технологии. Закон РБ «О трансплантации органов и тканей человека» разрешает проводить трансплантацию печени от живых доноров (например, от отца или матери ребенку) или от умершего человека.
Также белорусские правоведы работают над законодательством по защите прав доноров и реципиентов и противодействию торговле органами.
Главное показание к пересадке печени – прогноз жизни менее года. Угрозу представляет печеночная недостаточность, вызванная:
- Циррозом печени, возникшим в результате хронического вирусного или аутоиммунного гепатита;
- Болезнями желчевыводящих протоков;
- Гемохроматозом – наследственным заболеванием, проявляющимся накоплением в печени железа;
- Болезнью Вильсона – патологией, при которой происходит поражение печени в результате нарушения транспорта меди;
- Неалкогольным стеатогепатитом;
- Злокачественными новообразованиями.
Трансплантация печени является одной из самых сложных операций. Она требует применения современных медицинских технологий и большого опыта хирургов-трансплантологов. Большое значение имеет и послеоперационный уход.
Однозначно ответить на вопрос «Сколько стоит пересадка печени в Беларуси?» нельзя. Цена будет зависеть от степени тяжести состояния пациента, его возраста, сопутствующих заболеваний и ряда других факторов.
Средняя стоимость трансплантации печени составляет 132 тыс. долларов. Это достаточно высокая цена. Однако в США аналогичная операция обойдется в $500 тыс., в Германии ее стоимость составляет 200-400 тыс. долларов, в Израиле – $250-270 тыс., а в Южной Корее – 200-250 тыс. долларов.
Исходя из приведенных цен, можно сделать вывод, что лечение в Беларуси – это реальный шанс на спасение жизни и восстановление здоровья.
источник
Операцию по трансплантации печени провела та же бригада хирургов, что и в первый раз — под руководством Олега Руммо.
Через двенадцать дней после первой в истории белорусской медицины операции по пересадке печени 15 апреля в Минске была проведена вторая, сообщает БЕЛТА .
Операцию по трансплантации печени провела та же бригада хирургов, что и в первый раз — под руководством заместителя главврача 9-й больницы по хирургической работе, кандидата медицинских наук Олега Руммо.
Первая операция проводилась ночью. Причина простая — именно в это время появился донорский орган. Умерший человек, кстати, спас не только жизнь 31-летнему Сергею Станиславчику, имевшему в анамнезе цирроз печени, но также и двум другим людям, которым пересадили почки.
Как сообщил Олег Руммо в интервью БелаПАН , трансплантация печени считается в хирургии одной из самых сложных операций. Это объясняется, во-первых, тем, что печень — орган, чрезвычайно высоко снабжаемый кровью. Во-вторых, само расположение печени в организме является, по словам хирурга, «наименее удачным для оперирования».
По самым скромным оценкам, потребность Беларуси в трансплантациях печени составляет не менее 100 операций в год. В данный момент в листе ожидания по пересадке печени — еще 36 человек. При этом в целом потребность в таких операциях гораздо больше. Только в 2007 году от цирроза печени в Беларуси умерли более 2,5 тысячи пациентов. Пересадка печени многих из них могла бы спасти.
Вообще же к операции по пересадке печени готовятся сразу несколько человек. Например, на проведение первой, сообщил «Медицинский вестник» , было 8 кандидатов-больных (по двое каждой группы крови). Печень для пересадки должна быть не только здоровой, но и подходить реципиенту по группе крови, по резус-фактору. Донор и реципиент также должны «совпасть» по росту и весу. Таким образом, когда появился необходимый донорский орган, тогда сделали пересадку.
Теперь можно определенно сказать, что Сергею повезло. Цирроз печени в терминальной стадии с органной дисфункцией (печень перестала синтезировать белки, развилась тяжелая анемия, серьезные нарушения газообмена и т. д.), два кровотечения не оставляли шансов выжить без пересадки.
Теперь состояние пациента стабильное, однако, медики опасаются давать прогнозы. От реакции отторжения никто не застрахован.
Самый тяжелый этап, заметил доктор Руммо, — удаление печени. У больного она весила 6 кг, была очень плотно сращена с диафрагмой. Без печени пациент находился в течение 1 часа 20 минут. Сложность в том, что во время агепатического (без печени) периода в организме больного накапливаются продукты жизнедеятельности клеток, которые не обезвреживаются, расстраивается гомеостаз. Плюс ко всему, токсины и метаболиты, консервирующие вещества, которые есть в новой печени, устремляются в кровь.
Несмотря на все сложности, медики, как видим, уже дважды справились с непростой задачей. Их успех в какой-то степени подталкивает чиновников к дальнейшим действиям по созданию Центра трансплантологии.
Как сообщала пресс-служба президента 10 апреля по итогам встречи Александра Лукашенко с врачами, выполнившими первую операцию по трансплантации печени, сдача первого пускового комплекса Республиканского научно-практического центра трансплантологии планируется на конец 2008 года, а в июле 2009 года он сможет принять первых пациентов. Центр будет построен на базе 9-й клинической больницы и обойдется в 92 млрд. рублей.
По информации заместителя премьер-министра Александра Косинца, для центра уже закуплена часть оборудования, которая и позволила провести операцию по пересадке печени.
Ранее планировалось сдать центр к концу 2009 года. Как заявил Александр Лукашенко, перенос сроков не должен вызвать удорожания строительства.
Но остаются другие вопросы. Например, как будет функционировать 9-я больница в период перманентного ремонта и переоснащения? Прошедшие операции по пересадке печени, как известно, проводились во время реконструкции 5 из 7 блоков больницы. Не получится ли так, что за созданием престижного центра, который необходим (кто бы спорил!), на второй план отойдут проблемы и нужды других отделений? Однако там ведь также лежат больные, которым врачи спасают жизни.
Известно, что открытие центра позволит проводить ежегодно 150-200 операций по трансплантации органов и тканей.
В 2007 году трансплантация костного мозга и клеток крови спасла жизнь 79 больным. В подобной пересадке нуждается еще около 30 человек. В 2007 году было выполнено 40 операций по пересадке почки, за первый квартал 2008 года — 20. Вместе с тем, в листе ожидания пересадки этого органа находится более 400 больных.
Сейчас врачи готовятся к трансплантации поджелудочной железы и кишечника. В 2009 году планируется провести первую операцию по трансплантации сердца. Здесь возникает еще один вопрос — доживут ли до этого те, кто остро нуждается в ней уже сегодня и кому могут сделать операцию в Европе, где операция по пересадке органа стоит свыше 100 тыс. евро, а порой достигает 250 тыс. евро.
В Беларуси сегодня, как минимум, два человека остро нуждаются в срочной пересадке сердца, невозможной сейчас в нашей стране.
«Белорусские новости» рассказывали про Антона Добросельского — мальчика с большим сердцем, которому готовы сделать необходимую операцию в Германии. В январе этого года комиссия Минздрава по направлению граждан Республики Беларусь на консультацию или лечение за пределы страны приняла решение: направление на лечение за рубеж Антона считать нецелесообразным .
Операция стоит очень дорого. Даже если все родственники Антона продадут все, что у них есть, им не собрать необходимой суммы . С разрешения Министерства здравоохранения открыт благотворительный счет для сбора средств на лечение Антона.
Еще один остро нуждающийся — 23-летний Михаил Ларин, которому имплантированы искусственные желудочки сердца (сердечные насосы с запрограммированной частотой сокращений). Семья Михаила собирает средства для дальнейшего лечения, сообщает официальный сайт Республиканского научно-практического центра «Кардиология» .
Жизненное пространство пациента ограничено теперь длиной магистралей, соединяющих искусственные желудочки сердца с аппаратом управления и слежения за их работой.
После пересадки сердца в Беларуси сделают попытку пересадить легкое и несколько органов одновременно. Кроме того, Беларусь планирует вступить в европейскую ассоциацию трансплантологов, где на безвозмездной основе проводится обмен донорскими органами.
источник
1 ноября, Минск /Корр. БЕЛТА/. В Беларуси выполнили 500-ю операцию по пересадке печени, сообщил журналистам руководитель Республиканского научно-практического центра трансплантации органов и тканей Олег Руммо, передает корреспондент БЕЛТА.
Операция прошла 29 октября, хирургическое вмешательство оказалось вполне стандартным. 53-летний пациент, у которого развился цирроз печени на фоне вирусного гепатита С, сегодня чувствует себя хорошо. Он достаточно активен, самостоятельно передвигается.
Первая операция по трансплантации печени в стране была выполнена в ночь с 2 на 3 апреля 2008 года. По словам Олега Руммо, это было огромное событие в жизни страны. Президент Александр Лукашенко принял коллектив клиники, выполнивший ту самую первую операцию. Глава государства тогда отметил, что за первой обязательно последуют пятисотая и пятитысячная. «И именно для этого выполнена первая операция, а не просто для того, чтобы показать, что мы это можем», — сказал руководитель РНПЦ.
С того момента прошло менее десяти лет, и важная веха пройдена. Очередной озвученный Президентом рубеж — 5 тыс. операций, по словам Олега Руммо, не заоблачен. Для коллектива это очень важно. «Когда мы сделали сотую операцию по трансплантации печени, а это было в 2011 году, мы почувствовали себя настоящим профессиональным коллективом, которому под силу решать большие задачи. Сделав 500 таких операций, мы вошли в своеобразное сообщество людей, которые эти операции делают давно и на очень высоком уровне», — отметил он. За довольно короткий период времени центру удалось не только выйти на показатель в 50 и больше операций по трансплантации печени в год, а поставить такие хирургические вмешательства на поток. За каждым проведенным вмешательством стоит конкретная спасенная жизнь пациента и надежда на будущее.
Показанием для трансплантации печени является прогноз для жизни менее 12 месяцев, пояснил заведующий отделением трансплантации РНПЦ Сергей Коротков. Люди, которые приходят на пересадку, это инвалиды первой группы. Для принятия решения о необходимости выполнения этой операции проводится консилиум с участием ведущих специалистов — таков механизм формирования листа ожидания. Сегодня пересадки печени ожидают около 90 человек. В среднем время ожидания составляет около трех месяцев.
В РНПЦ выполняется более 300 операций по трансплантации органов в год. За последние два дня проведено уже шесть операций, что, по словам Олега Руммо, большое напряжение для всего коллектива. «Нету и дня без операций по забору органов либо их трансплантации. Кроме нашего центра в стране эти операции еще выполняются и в других центрах. Общее количество трансплантированных органов превышает 500 ежегодно», — рассказал руководитель центра. Специалисты также назвали общее количество операций по трансплантации органов. Это более 3 тыс. пересадок почек, 270 — сердец, 8 операций по трансплантации легких. Кроме того, выполнена одна пересадка комплекса «сердце-легкие», 10 — комплекса «печень-почка», 20 — «поджелудочная железа-почка» и 2 — «сердце-почка». Особая категория пациентов — дети. Ежегодно в стране маленьким пациентам выполняется от 6 до 10 операций по трансплантации печени и от 15 до 20 — почки. «Если аккумулировать наш общий опыт, то это 56 трансплантаций печени, выполненных пациентам от 4 месяцев до 17 лет, и около 170 операций по трансплантации почки детишкам от 2 лет и старше», — уточнил Олег Руммо.
Число операций по пересадке органов иностранцам составляет до 10% от их общего числа. Заработанные деньги уходят на лечение белорусов, стимулирование труда сотрудников, покупку оборудования. Наращивание количества операций иностранным пациентам в РНПЦ не является самоцелью. Приоритет — лечению белорусов. При этом одно выполненное вмешательство иностранцу — это три, а то и четыре дополнительные операции белорусам.
Что касается перспектив в области транспланталогии, Олег Руммо уверен, что в недалеком будущем, говоря немедицинским языком, специалисты научатся выращивать органы. «Тогда сможем избежать использования органов умершего людей. Не потому что это плохо. Просто когда орган подходит идеально, то есть выращен из твоих собственных тканей и клеток, отпадает много проблем. Уверен, в течение ближайших 30-50 лет эта проблема будет решена», — отметил руководитель центра.
Как сообщалось, в стране построят новый центр трансплантологии. Глава государства уже дал соответствующее поручение. В настоящее время идет проработка вопросов, связанных с проектной документацией, организацией строительства. Уже к 2021-2022 году коллектив РНПЦ въедет в новое здание и начнет оказывать помощь пациентам в новых условиях.
К слову, за время, когда журналисты общались со специалистами, в РНПЦ уже выполнили 501-ю операцию по пересадке печени и приступили к 502-й.-0-
источник
…Японка Мацуко Накамора — худенькая до невозможности, все косточки видны под кожей. Но при этом она очень улыбчивая и жизнерадостная. Толпу журналистов, что заглянули к ней в палату в Минском научно-практическом центре хирургии, трансплантологии и гематологии, она встречает приветливо. Знал бы кто из нас японский — и пообщалась бы. На других языках она пока не говорит, и учить их некогда — много сил уходит на борьбу за жизнь. 54-летняя женщина перенесла несколько операций, связанных с трансплантацией печени.
— Ей пересадили печень в азиатской клинике. Потом начались осложнения, много операций, воспаление протоков, после этого печень, которую ей трансплантировали, погибла от инфекции. На повторную трансплантацию Мацуко приехала к нам. И мы в сложных условиях спасали ее жизнь. Операцию она ждала с ноября до марта, — рассказывает историю пациентки профессор Олег Руммо, директор НПЦ.
«Мы можем делать то, что мало где в мире могут»
В Беларусь Мацуко приехала не из соображений «здесь дешевле». Как раз у нас эти операции иностранцам обходятся недешево. По словам Олега Руммо, трансплантация печени, например, в Индии стоит 56 тысяч долларов, а в Беларуси пациентка из Японии заплатила втрое больше.
— Не потому, что она японка и мы с них дерем втридорога. Это повторная трансплантация. И мы прогнозировали, что послеоперационный период будет не гладкий, потому что уже были осложнения, — объясняет Олег Олегович. — В Индии, если вы заедете в клинику — там дворец пятизвездочный. Не думайте, что там нищета. Почему у нас дороже? Если есть много желающих, почему я должен цену снижать? Надо себя ценить как специалистов, чтобы другие ценили. У нас от желающих на три года отбоя нет. И этот случай — не бизнес, это имиджевый проект. Мы показываем, что можем делать то, что мало где в мире могут.
Повторная пересадка печени в Беларуси у Мацуко Накамора прошла успешно. Уже в этом месяце женщина наконец-то вернется домой в Японию. Фото: Раиса ЮДИНА
Пересадка органов часто не только продлевает жизнь безнадежно больным, но и дает шанс на появление новых жизней. У 41 женщины, которым в Центре пересадили почку, родились здоровые дети. Пять женщин с пересаженной печенью тоже стали счастливыми мамами. Два малыша появились на свет у мамы, после сложнейшей уникальной операции — одновременной трансплантации печени и почки.
«О том, что у ребенка рак печени, мы узнали в 8,5 месяца…»
При виде пациентки в соседней палате сердце сжимается — совсем крошечная девочка. Она подключена к аппаратуре и крепко спит. Это Марианна, которой всего годик. У нее рак печени. В девочке всего 7 килограммов веса — и килограмм весила пораженная опухолью печень.
— О том, что у ребенка опухоль, мы узнали в 8,5 месяца, — рассказала Анастасия, мама девочки. — Все началось с того, что у нее носик был заложен. А врач, к которому обратились у нас в Бобруйске , заметила, что животик твердый…
Девочке оперативно сделали УЗИ брюшной полости, компьютерную томографию, обнаружили образование в брюшной полости и направили в Минск. Здесь она прошла восемь курсов химиотерапии. Опухоль уменьшилась на 75%, но все равно оставалась большой — объемом 193 мл. Врачи предложили оптимальный вариант — удаление пораженного органа и пересадка печени одного из родителей. Фрагмент печени малышке трансплантировали папин. Со временем печень в ее организме вырастет до нужных размеров.
— У нас вопрос не стоял, чтобы я обследовалась, потому что муж сразу сказал: «Пойду на обследование я. Тебе надо с детками заниматься (у нас еще есть старший сын, ему 2,3 годика). А если я немножко полежу, не страшно. Восстановлюсь, и все будет хорошо», — Анастасия рассказывает спокойно, без волнения — ведь операция прошла хорошо, без осложнений, и прогноз хороший. — Онкологи нас не особо обнадеживали. Но мы настроились на лучшее. Потому что перед нами был мальчик, которому от мамы печень пересадили. У них все хорошо, их уже выписали. Нам очень повезло, что здесь хорошие специалисты. За нас все болеют, поддерживают…
Папа, который отдал часть своей печени дочке, выписался раньше. Девочки понадобится больше времени для восстановления Фото: Раиса ЮДИНА
Операции по трансплантации печени в Беларуси начали делать недавно — первую успешную пересадку сделали в 2008 году. Чуть позже справились и с более сложной задачей — трансплантацией фрагментов печени маленьким детям от их родителей. А вообще за последние 10 лет в Беларуси выполнены более 4,5 тыс. операций по пересадке органов. Чаще всего это почки. Такую операцию белорусы ждут в среднем 14 месяцев. В Великобритании , по словам Олега Руммо, ожидание новой почки достигает более двух лет:
— Я нас сравниваю с этой страной, а не с теми, кто только начинает. Это развитая, очень богатая европейская страна. Но есть у нас и проблемы. Количество трансплантаций почки от живого донора у нас в стране неприлично низкое. Потому что все наши граждане уповают на программу использования донорских органов от умерших людей. В Испании , например, процент людей, которые жертвуют органами ради своих близких, намного выше. И мы идем по другому направлению. Наши новые законодательные инициативы, которые поддержало руководство Министерства здравоохранения и парламент, расширят возможность для жертвования нашими людьми органов для трансплантации.
Речь идет о законопроекте «О трансплантации органов и тканей человека», который уже направлен в Совет Республики. В новой редакции закона расширен круг людей, готовых пожертвовать своими органами для спасения жизни смертельно больных. Если сегодня это родственники первой линии (отец, мать, родные братья и сестры), то в будущем ими могут стать, например, двоюродные братья и сестры.
Будет спрос на пересадку репродуктивных органов — будут и операции
Олег Руммо рассказал еще об одном уникальном пациенте. Мужчину будут оперировать с применением технологии 3D-печати.
— У этого пациента было онкозаболевание. Части грудины у него нет, что вызывает большие проблемы. Мы напечатали на 3D-принтере его грудину (это кость, которая хрящами соединяется с ребрами и образует вместе с ними грудную клетку, где помещаются легкие, сердце и важнейшие кровеносные сосуды. — Ред.). При костных дефектах технологии 3D очень сильно помогают.
Сегодня в Беларуси могут успешно пересадить печень, почки легкое, сердце, поджелудочную железу. Но, например, операции по пересадке матки пока не делают. Такая возможность появится с вводом в эксплуатацию нового хирургического корпуса в 2021 — 2022 году. На его строительство, начатое осенью 2018 года, в 2019-м выделено 30 млн рублей.
— На такие операции должен быть запрос со стороны общества, — считает Олег Руммо. — В мире эта технология отработана. Ситуация обычно такая: мама хочет, чтобы ее молодая дочь, которая по определенным причинам не может иметь детей, сама родила ребенка, и отдает ей свою матку. И дочь рожает детей.
У любой родившей женщины, кстати, есть возможность создать подушку безопасности ребенку в виде стволовых клеток пуповинной крови. Банк этих клеток создан в центре. Стволовые клетки используются при лечении многих заболеваний и храниться в специальных условиях могут много лет. Стоит это недешево: подготовка и криозамораживание пуповинной крови — от 520 рублей, один год хранения — от 69 рублей. Банк стволовых клеток пуповинной крови пополняется, но пока еще никто не воспользовался своим депозитом.
Наблюдать за ходом сложных операций журналисты могут, не заглядывая в операционную. Фото: Раиса ЮДИНА
Огромный доход приносит Центру экспорт услуг. В прошлом году он заработал 7,5 млн долларов, из которых 66,44% принесли хирургия и трансплантация органов.
— Выполнив одну из сложнейших операций иностранному гражданину, мы можем дополнительно вылечить пять-шесть граждан Беларуси, — говорит Олег Руммо. — Нам очень важно, чтобы пациент, который живет в Наровле , Быхове , Щучине, Волковыске, маленьких белорусских городах, получал медицинскую помощь такого же уровня, как пациент, который живет в Минске. И прежде всего хирургическую, потому что она нужна в ситуациях, когда человек находится между жизнью и смертью. И нам очень важно оптимизировать силы, чтобы создать крупные межрайонные центры, оснастить их самым современным оборудованием, сконцентрировать там кадры, чтобы эти центры могли оказывать помощь в полном объеме, так же, как и в Минске.
источник
Перед открытием XXIII конгресса Ассоциации гепатопанкреатобилиарных хирургов стран СНГ белорусские трансплантологи рассказали гостям о достижениях в пересадке печени и поджелудочной железы, а также провели три операции онлайн. Журналист TUT.BY побывал непосредственно в операционной.
«Работают чисто, кровопотери нет, руки не дрожат», — прокомментировал президент Ассоциации хирургов-гепатологов России и стран СНГ Владимир Вишневский ход операции по пересадке печени, которую проводила Елена Авдей. Сам он сидел в конференц-зале и вместе с остальными гостями конференции наблюдал за пересадкой онлайн: в двух других операционных делали резекцию печени и поджелудочной железы (в этом случае органы удаляются не полностью, а частично).
Ежегодно в Беларуси проводится около 70 операций по пересадке печени и около 300 операций по трансплантации почки. Операция по пересадке печени длится от 6 до 15 часов. У детей операция может длиться больше 20 часов. Уже спустя час после операции видно, подошел орган или нет. А через месяц можно понять, в какой степени он прижился. Процент успешных пересадок печени очень высок, потому что это «прекрасный орган», как говорят врачи.
— Печень создана, чтобы очищать организм, и за человеческую жизнь сталкивается с огромным количеством всякой гадости. Поэтому только печень возможно пересадить от человека с одной группой крови к реципиенту с другой группой крови. А вот с сердцем и почками бывает так, что орган есть, но он не подходит ни одному реципиенту, — объяснил хирург РНПЦ трансплантологии Андрей Чистый.
Если операция прошла успешно и пациент соблюдает рекомендации, через несколько лет он может полностью отказаться от лекарств. Пациенты с пересаженной печенью ведут активный образ жизни и даже принимают участие в Паралимпийских играх спустя годы. Впоследствии с них могут снять степень инвалидности. Пациенты же с пересаженными сердцем или почкой принимают лекарства всю жизнь.
Врач пояснил, что много пересадок печени связано с гепатитом С. Однако методы лечения болезни развиваются, и сейчас вирус гепатита С можно снизить до минимальной концентрации. Даже после пересадки печени пациент с гепатитом С может прожить полноценную жизнь.
Если печень разрушена в результате воздействия алкоголя, то пересаживают орган только одумавшимся, заверяет хирург.
— Пациенты никогда не попадают сразу к нам. Только когда они пересмотрели свой образ жизни, перестали пить, стали иначе питаться, им делается пересадка. Но мы стараемся хроническим алкоголикам пересадку не делать, потому что потом им надо соблюдать диету и принимать лекарства. А как можно добиться от человека соблюдения всех правил, если он продолжает пить?
А вот пересаженная поджелудочная железа приживается всего в половине случаев. Во многом это зависит и от образа жизни пациента после операции. Врачи говорят, что не все понимают: после операции жизнь человека меняется окончательно и нужно полностью изменить свое питание и привычки.
Операция, которую транслировали онлайн, шла уже второй час. К этому времени хирурги отделяли пораженную печень пациента. Работать надо было быстро, но аккуратно, потому что, как объяснили специалисты, удалить пораженную циррозом печень гораздо сложнее, чем здоровый орган: печень рыхлая, с расширенными сосудами, а любое неосторожное движение может привести к обильному кровотечению. Именно поэтому операция по пересадке длится так долго. Рядом врачи готовили здоровый орган к пересадке. Донор вчера погиб в аварии.
Донорская печень.
— Любая операция по трансплантации невозможна без индивидуального подхода. Все пациенты попадают на операционный стол в критическом состоянии. Все болеют не день и не два, а несколько лет. У многих уже было по десять операций, ослабляющих ход болезни. Все лечатся по-разному, течение болезни у всех разное. На операции зачастую наблюдается анатомия, отличающаяся от нормальной. Поэтому редко бывают стандартные операции, — рассказал Андрей Чистый.
Он говорит, что хирурги помнят каждую трансплантацию, потому что, во-первых, операция длится почти весь день, а, во-вторых, еще больше времени уходит на наблюдение за пациентом. После операции он находится под пристальным наблюдением в течение недели и еще в течение месяца он находится под обычным наблюдением.
По развитию трансплантологии Беларусь занимает 28 место в мировом рейтинге. Близко к Германии и Италии. Освоены почти все виды пересадок. Белорусские специалисты готовы к тому, чтобы провести операцию по трансплантации комплекса «сердце — легкое» и пересадку кишечника. Здравоохранение Минска за пять лет в 2,8 раза увеличило экспорт медуслуг, во многом за счет трансплантологии. На лечение в РНПЦ приезжают не только из стран СНГ, но и из Японии.
источник